Марина Кудимова

Из цикла «Обида». Стихи

1

Никому плохого не желая,
Перед входом в кособокий дом
Ты о чем вздохнула, пожилая,
На крыльце перильчатом своем?

Или заросла твоя орбита
Опуховой сорною травой,
Или в горле старая обида
Запершила шерстью остевой?

Чистая на столике клеенка,
Тарахтит перед обедом кот,
Пенсию приносит почтальонка,
Зять, считай, почти что и не пьет.

Господи, да разве в этом дело?
Нажилась — и хоть сейчас отчаль.
Просто накопилась, наболела
Стойкая бурьянная печаль!

В шаткий шкапик убрала посуду,
Ложечку понянчила в горсти...
Значит, не случилось, как простуду,
Душу на ногах перенести.



2
Меж праведников и быдел
В рубахе цветной стоишь.
За тех, кто тебя обидел,
Прощенья прошу — услышь.

Сама не подам и виду,
А ты хоть весь мир зови
На Деву глазеть Обиду —
Она пострашней любви.

Любовь — птицеловый пищик,
Обида — больной койот.
Любовь своего не ищет,
Обида не выдает.

Сочится вина, как пульпа…
А если и я средь всех
Прописана, — mea kulpa,
По-русски сказать — мой грех.

Зачитана Книга Чисел…
Я выпью на все гроши
За тех, кто тебя возвысил
Дотуда, где ни души,

Зажав оформленье вида
На жительство визави
С пустыней твоей обиды
И небом твоей любви.



3
Мне отказали от дома в такое утро,
Когда читается жребий, как «Камасутра»,
Когда Душа Валаамовна кричит натужней осла,
Когда обида ей в мякоть, будто ноготь, вросла.

Что ж! Я всегда любила такие встряски —
Как вызволенье из одури или сказки,
Где самосуд присяжный выторгует отбой
Осточертевшей тяжбе с вялым истцом — собой.

Будто бы лифт вертикально из шахты тянет,
И никогда не знаешь, откуда грянет —
С боку ли, с пыла-жара, со стороны какой —
Судорога удара с вырубом на покой.

Не обличали — но и осанн не пели
Там, где меня привечали — то есть терпели.
То есть делились кровом, есть сажали и пить,
То есть себе в убыток просто давали жить.

Долго и здесь терпели мою молчанку,
Среды мои, пятки, на воде овсянку,
Мыслей моих урывных жженые фитили…
Долго терпели — дольше, видимо, не могли.

Мне не с руки гадать по закрытым картам.
Впору сказать: Audi alteram partem.
Вытащи оппонента из его закоул,
И о себе такое вызнаешь — караул!

Мне отродясь не давалось созданье уний…
Впору вскричать: «Человек опротивел!» (Бунин),
Впору от однокашных отвратить естество,
Но у Бога нет чуждых, все — подобья Его.

Я не оставлю записок о мертвом доме,
О маете хозяев в душевной коме
Или об их исчадий умственном полусне —
Литературной местью пачкаться не по мне.

Лучше застыну в непринужденной позе,
Лучше сострю: «На обиженных воду возят»,
А в глубине душевной бедственно воспою:
Боже всеблагий, видишь Ты обиду мою.

Вот какова пустая моя обида,
Что без подпитки совсем не имеет вида,
Стоит лишь облачиться облачнейшим из утр
В жалость к себе навыпуск — яростью волчьей внутрь…

Я собирала в походную сумку шмотки
И не мечтала даже о стопке водки,
Даже о желтом фильтре скиснувшего «бычка»,
Ибо солдат подходит к сборам не с кондачка.

Я не впадала в лукавые тити-мити:
Мол, не имею, куда головы склонити.
Падок до аллегорий в горестях человек,
Если немного шансов теплый найти ночлег.

Как ни банально, плотью своей и кровью
Я испытала русское бездомовье,
И электрички волглой вспоротая скамья —
Мой кабинет и спальня бдительная моя!

Я подустала плевать супротивно ветра
У западни сто первого километра.
Пафос тебе не этос — сердце частит, сбоит…
У тупиковой ветки девочка ждет-стоит.

Это мое дитя — и большое дело,
Что вполовину оно лишь осиротело,
Что, пятидневки лямку выкрутив из календ,
Я к ней, как в богадельню, еду на уикенд.

И, повторяя: «…грех предо мной есть выну», —
Я попрощаюсь, вскину хабар на спину,
Вышвырну в снеговейку, в режущую ледынь
Дудку-саможалейку, пущую из гордынь.



4
Натерпевшись от прислуги срама —
Хоть беги обратно за Евфрат, —
Сара так и вскинулась к Аврааму:
«Ты в моей обиде виноват!

Потому мне и постыло ныне
Наше бедуинское жилье, —
Лоно плодоносное рабыни
Дразнит чрево мертвое мое».

Не пенял Авраам жене неплодной
И не упрекал ее ни в чем —
Лишь промолвил: «Делай что угодно» —
И пожал кочевничьим плечом.

А когда, утроив спрос с рабыни,
Сара, хлопотавшая с утра,
Прилегла на женской половине,
Облако стояло у шатра.

Ибо держит Обещавший слово —
И столетняя воспрянет плоть.
Только верь, жена, и будь готова:
Муж обидит — рассмешит Господь.

Не восстанет семя выше Дара,
И раба не выпользует кнут.
Названные Авраам и Сарра
Друг ко дружке молодо прильнут…

Скорби душат все неумолимей,
Времени все неприглядней вид…
Матерь, вышний Иерусалиме,
Первенца зовущего приими,
Разреши нас от любых обид!

К списку номеров журнала «УРАЛ» | К содержанию номера