Стансы холода

СТАНСЫ ХОЛОДА

мёрзнут  зимние веранды
все сирени на коленях
ведь не верится не снится
а мерещится в углу

щерят доски злые щели
шепчут сквозняки и минус –
цельсионную подушку
подголовную тюрьму
–
псы цепные отсыпные
вахты порознь и вместо
во дворе легла телега
завалился огород

плодородием небесным
аксиомами земными
между тропами забора
подберёзовых пород

–
что-то птицы не стучатся
с крыш не сыпется кустарник
никакого оберёга
хоть выкалывай глаза

мёрзнут зимние куранты
плачут скорбные сирены
из печи выходит ворон
но не узнанный пока.


* * *

такие мутные глаза у мясоруба…
вплетая в зеркало открытки
                                                 за три дня
он мог воскреснуть
                                    но стальная шуба
топорщилась как рваная броня

пройдя до половины рЕки встали
и затянули голову во льду
… он песню «ох» вытягивал устами
в две тысячи пятнадцатом году…


* * *
поезжай в берлин.
                                 куда там.
не бывать такому но
в расщеплении этот атом
с вероятностью заодно.

где  трамвай прозвенит ключами
заливая ночное дно
я в бреду говорю ночами
что к конкретике сведено.

между нами недуги рельсов
и сплошная ручная кладь
открываю подобье кейса
биографию доставать.

я прощаю тебя прощайся
это новый абзац но часть
остаётся не меньше часа
на столетия разлучась.


* * *
пожить бы пожить ещё
похлопать волну ладошей
и реку познать лещом
под этой зеркальной кожей

минуя крюки и сеть
очнуться в метро на сваях
где мимо поёт Исеть
блуждающая
густая.


СЕРГЕЮ ИВКИНУ

слышишь ли или чего ещё
копейка под ноги брошена
шарик сердца будто бы помещён
туда где чего хорошего

так и движется по часовой
вспять – не время но места мало
в этой святости грозовой
будто кого не стало

видишь ли сомкнутые ряды
лицевые ли и изнаночные
слово в слово помещены
в разлинованные журналы

было имя ли – унесло
по потоку куда откуда
в незапамятное число
обескровленных пересудов.

* * *
заслуга дверей не впускать дураков
с этиловой стружкой в крови
лишь раз рецидивную кровь позови
она не оставит следов,

поскольку зима затесала порог
и выбелила наугад:
так выглядит в полдень наверное ад
с толпою слепых докторов

от раковой опухоли до стены
на стол водружён натюрморт
и в двери ввалился озлобленный норд
а планы не изменены.


* * *
среди стекла природы дождевой
осколков и потёков боковых
ты по следам, намеренно живой,
впечатывался в проголодь травы

казалась рядом выставки картин
сетчатка корневая на руках
но это был обычный карантин
тем более когда издалека

тем более – не болевой захват
а просто для острастки до нуля
упасть но этим почерком чреват
какой-нибудь придурок/  у руля

стоит не тот кто кажется таким
ты посмотри в стекольное ушко:
забиты в дождь по шляпки мотыльки
а то что было – было и прошло.

* * *
циклон статичен как циклоп
по глазу делает надрез
у засыпающих овец
по стороне одной наклон

куда циклон туда и дом
и тишина за отворот
дверей
на сердце у сирот
не находя поводырей.

* * *
прозрачнее любого
что видно на просвет
смотри меня как слово
а не пустой предмет

на грани городского
пейзажа я живу:
ни пуха и ни крова
кого не назову.

* * *
коридорам кричащим – почву с червями
такой перегной чтобы рос урожай
и стены крошились в руках завещаний
и вещи в метановый газ завещай

саркома кирпич или слоган бездомный
такому уралу мороз в бороде
и ртутные рты и мозоли с паромом
сквозь льды или через по твёрдой воде

древесному треску тресковому месту
по полю на волю тащу борону
и сею и жну и такую невесту
как тот бонапарт короную в жену

трещи по печному подземному ходу
по этим колодцам с цепями в ведре
последнюю оду последнему году
сквозь насморк и паспорт на белой коре.