Ничего особенного

Я, брат, очень необразован, но я много об этом думал.
Дмитрий Карамазов

Интересно, почему у нас принято любить противоречия настолько, что они кладутся в абсолютную основу всего сущего?

А если всё не так и на самом деле всё об одном?

(О, сейчас я так остро ощущаю свою собственную банальность, как будто бы собрался рассуждать о добре и зле! Впору переименоваться в Ивана Повторяцкого по личному совету одного не в меру экстравагантного товарища).

Признаюсь честно: я хочу жить без противоречий.

Речка Противоречка мирно несёт свою воду между двух берегов, не отличая направление «вперёд» от направления «назад», левый берег от правого и впадая в океан. Как и Волга, Ганг, Вилюй и Или.

А сегодня такой хороший летний вечер и золотая лень. Не хочется выдумывать лишнего и хитрозакрученного сюжета, а донести его так, как есть, не расплёскивая.

Пусть сегодня никто не соврёт
Господи, ты слышишь нас.

Да-да. В нём-то нет никаких противоречий, а по образу и подобию никто не отменял. Ещё я надеюсь, что все мужчины и женщины однажды сольются в одного хорошего человека, который наконец-то проснётся и скажет: аминь

И эта свобода нести глупости, над которыми все будут смеяться – она чудесна. От неё прибывает спокойствие и уверенность во всеобщем порядке.

Но я хочу совершать противоречивые и взаимоисключающие поступки! Страсти хочу нечеловеческой; горами, как грудями, трясти; коней угонять табунами; познать Фауста; выпить с Прометеем; установить мир во всём мире; счастие для всех и немедленно; чаю воскрешения мертвых и любви ко всему миру сразу и по-настоящему.

Это всё вполне возможно, если подсуетиться маленько, но суеты никакой не хочу, не желаю даже задумываться об общечеловеческой значимости всего, написанного выше. Ну её.

Потому и нахожусь здесь, в своей голове как в жонглёрной комнате, отрабатывая различные варианты реальностей один за другим и не оказывая предпочтения ни одному из них. Хотя, интересно же.

И всё это чистая правда, как новорождённый месяц в окне и то, что мне захочется удалить этот текст через пять минут после пресыщения, но я этого не сделаю, потому что послушаю новую песню Фёдорова-Озерского и напишу о ней, если получится:

Воспоминания о душе

До темна, до дна, до дней, а с ней светлей, светла моя душа.
Как река, рука, ручей, речей над ней текла моя душа.

Полголовы нет,
Полголовы яд,
Он говорит мне,
Он говорит – я,
Я говорю – да,
Он говорит – нет,
Полголовы яд,
Полголовы свет.

Сто коней, камней, ко мне, как небо ночь, как день моя душа.
Дни, огни, одна, одни, обнимет нить, как тень моя душа.

Пол головы нет,
Пол головы яд,
Он говорит мне,
Он говорит – я,
Я говорю – да,
Он говорит – нет,
Пол головы яд,
Пол головы свет.



Что тут сказать?

Абсолютно нечего. Поэтому вернусь к предыдущей главе наших рассуждений ни о чём. В чём цена очевидно ненужных слов?

В том, что их можно написать и опубликовать и прочитать вслух и ничего не изменится. В этом наибольшая и самая наивеликая цена происходящего. Я хочу писать, не зная сейчас о чём я пишу, но максимально отдаляясь от потока сознания и автоматического письма. То есть абсолютно, кристаллически ясно осознавая то, для чего и как я пишу. Не объясняя этого, но так, чтобы каждому случайному читателю становилось понятно для чего и как это написано. Понимаете, любому?

Всего-то выпрыгнуть из собственного тяжелообретённого языка.

Это – задача следующего этапа. И, Боже мой, как легка и невыносима она!

Безумно, безусловно, необходимо ничего не думать – не быть собой, но вести себя к этому. Задерживать мысль, как задерживают дыхание. Потому что я устал думать о том, что дышу. Всё равно ничего не здорово, ничего не понятно.

Надо отказаться от собственной души, чтобы увидеть её со стороны и убедиться. Даже смерти для этого будет недостаточно. Но что мы тогда называем любовью и музыкой?

разрешить противоречия

уснуть

до встречи

следующим утром

понимать

но не помнить

С любовью, Ваш 1,5