Берта Фраш

Тяжела шпионская жизнь

 

Stefan Appelius «Die Spionin. Olga Raue – CIA-Agentin im Kalten Krieg».

by Rowohlt Verlag GmbH, 2019. S. 604

 

Стефан Аппелиус (1963 г.), учёный и публицист, в результате долгих поисков в бесконечных архивах службы безопасности ГДР – штази – обнаружил в дебрях шпионажа интересный материал. «Редким счастливым случаем» оказалась реальная история – «шпионское кольцо». Ему удалось найти ещё живую агентку времён Холодной войны, Ольгу Рауэ.  Когда они встретились, ей было 87 лет.

Более пятидесяти лет она ничего не говорила о своей шпионской деятельности, молчала. Штефану Аппелиусу она поведала немало интересных деталей, которых не было в архивах. Но книга получилась неинтересная. Может быть, в этом виноваты постоянные и настойчивые вмешательства автора со своими длинными комментариями, неудачно вкраплённые в события? Во всяком случае, они не способствовали увлекательному чтению. А в самой истории есть потенциал увлектельного триллера – шпионы и доносчики с разными идеологическими предпосылками в различных государственных системах: США, ГДР, СССР. И где-то в самом углу этого треугольника – немецкая разведка ФРГ, её немаловажная роль в судьбе Ольги Рауэ. Предостаточно и любовных приключений! И сотрудники ЦРУ в Запдном Берлине, тюрьмы КГБ и штази (госбезопасность ГДР) – всё было тесно переплетено. А оказалось едва читаемым, совершенно скучным в этой книге.

 

В начале 50-х годов «шпионское кольцо» состояло из братьев Рауэ – Герд и Хайнц, и их подруг: Траудель и Ольга. Интересно, как они стали сотрудничать с иностранной разведкой, почему? По-настоящему мотивированными были братья, прошедшие фронт Второй Мировой войны, то есть они воевали в рядах нацистов. И были ими.

Хайнц попал в плен и ещё в 1948 году находился в британском лагере для военнопленных в Египте. Очень жарко, но много еды, вспоминал Хайнц. В лагере заключённым показали документальные фильмы о преступлениях нацистов – концентрационные лагеря с промышленно налаженным уничтожением людей. Хайнц ужаснулся, это изменило его. С нацистами он больше ничего общего иметь не хочет. Но и Советский Союз он считал большой опасностью.

Выучил английский и предпринял попытку работать на британскую разведку (стр. 116).

В 1949 году Хайнц вернулся домой, в восточную зону. И убедился во враждебности русских.  Его отца, нациста и фабриканта  перевели из директоров в рабочие, семью выселили из большого особняка.

Инициатива Хайнца после пятимесячного срока молчания англичан не нашла продолжения (стр. 121). Он не сдаётся! И там же, в Берлине, обращается в американское посольство и предлагает свои услуги. Конечно, американцев заинтересовали его мотивы: он больше не нацист и хочет убрать русских из Германии, и «красных волшебников вместе с ними» (стр. 137). Кстати, для маскировки цели своей поездки в Западный Берлин он взял симпатичную подругу брата – Ольгу. Постепенно, она стала «интересной» для ЦРУ. Таких убеждений как у Хайнца она не имела. Родилась в 1928 году в Восточной Германии, в семье рабочего. Её отец, коммунист, с приходом нацистов к власти, был заключён в кц. Он умер ещё до окончания войны.

Ольга оказалась исполнительным и толковым курьером ЦРУ, но у них постепенно пропадал интерес к тройке. 

Всё изменилось, когда Ольга продолжила медицинское образование в Москве («зубная медицина»), начатое по настоянию Хайнца в Лейпциге. Хайнц успешно внедрился в систему ГДР, активный член социалистической партии и студент факультета журналистики. Имеет разнообразные контакты. Но и младший брат – Герд, после окончания медицинского факультета и защиты докторской, получает работу в поликлинике ЦК. Его пациенты – аппаратчики разного ранга, у него доступ к их личным делам и возможность во время лечения записывать их высказывания.

Ведущий офицер ЦРУ, представившийся Дэвидом Раймондом, руководит работой «тройки». Нарушая инструкцию, вступает с Ольгой в интимную связь. Ольга была серьёзно влюблена в Раймонда.  Но он рекомендует ей выйти замуж за Хайнца, в чём усматривалась польза для дела, обещая всем троим американскую визу. И все трое доверяли Раймонду.

Хайнц, действительно наиболее мотивированный из них, мечтает о продолжении жизни в США. И убеждает Ольгу учиться в Москве и выполнить задания ЦРУ. Так она становится агентом.

На Западе пока только предполагалось, что СССР работает над созданием водородной бомбы.

В сентябре 1954 года Ольга поселилась в студенческом общежитии коммунистической столицы СССР. Четыре человека в одной комнате без удобств, без шкафов и с клопами, туалеты без дверей и без туалетной бумаги – её первые впечатления. Разочарования повлияли на её восприятие коммунизма. Наконец-то!

Помимо учёбы Ольга посвящала свободное время обнаружению и закладке так называемых «почтовых ящиков» (тайников), депонировала там деньги, собирала информацию о разных аспектах жизни в Москве.

Позже ей и Хайнцу удалось поехать в Подмосковье – Можайск и Бородино были главной целью задания ЦРУ. Это был их короткий отпуск, как они объявили знакомым Ольги. Она «показывала» мужу-журналисту достопримечательности. Он сделал много фотоснимков. Взятые ею пробы воды в реке и земли подтвердили предположения ЦРУ о подземном производстве водородной бомбы в Подмосковье. Проделанная работа и доставленные образцы имели высочайшее значение! Об опасности для себя Ольга не знала.

Конечно, за Ольгой следили. И она не догадывалась, что Марта, также студентка из ГДР, её соседка по комнате, не просто так интересуется её красивым, западного производства, бельём. Но в отсутствие Ольги роется в её вещах, докладывает обо всём подозрительном в штази.

За время учёбы Ольга регулярно прилетала на каникулы в Германию – а это не каждому доступно. Замечательные дни она провела вместе с Раймондом и Хайнцем в Венеции, Швейцарии. Раймонд делал ей очень щедрые подарки – ювелирные драгоценности, лучшие гостиницы и рестораны. ЦРУ переводило деньги на её счёт в ФРГ.

11 июня 1959 года Ольгу Рауэ арестовали сотрудники КГБ прямо в продуктовом магазине и доставили на Лубянку, в одиночную камеру. Ей было 30 лет, девять – она проработала на ЦРУ. Ольга хотела покончить собой, но не получилось.

Раймонд как-то наставлял её на случай ареста – нет смысла отпираться – признавайся. Своим признанием она никому не навредила, штази уже было всё известно.

После двух недель допросов, на которых она всё рассказала, её отправили самолётом в Берлин. Так она оказалась в тюрьме штази. Ей дали 15 лет, братьям Рауэ – пожизненно.

Правительство ФРГ выкупило Ольгу Рауэ после шести лет заключения (1965 г., ей было 37 лет). Она работала медсестрой в Восточном Берлине.

И только в декабре 1977 года ей удалось выехать в ФРГ.

Хайнц был освобождён в 1969 году и через пять лет смог покинуть ГДР, работал в Западном Берлине. Американцы наградили его двумя орденами. В 2013 году он умер.

Его брат, Герд, зубной врач, был освобождён в 1966 году, через год после Ольги. И в 1972 году в багажнике машины с женой прибыл в Западный Берлин. Его здоровье было надорвано, он умер от передозировки таблеток в 1981 году.

В книге описаны некоторые моменты и подробности из личной жизни этого шпионского кольца. На фотографиях запечатлены братья и Ольга, симпатичные люди. Ольга – жизнерадостная, стройная, обаятельная. Меняла мужей, как и братья Рауэ жён.  Никто из них друг с другом контактов не искал. Только от Стефана Аппелиуса Ольга узнала о них – жизни и смерти. А также о том, кто её выдал – Марта, которую вознаградили за сотрудничество «В борьбе за поддержание мира» премией в тысячу марок и полностью оборудованной квартирой в ГДР. Но были и другие доносчики в окружении Ольги, о которых она не подозревала.

Автору книги бывшая агентка ЦРУ призналась, что была легкомысленна, но ни о чём не жалеет. «Чувства вины не имела и не имеет. Мы хотели что-то хорошее сделать для Германии».

 

 

 

 

 

 

 

И о КГБ тоже…

 

Соломон Волков. «Диалоги с Евгением Евтушенко

 при участии Анны Нельсон». Издательство АСТ, Москва, 2018. 573 стр.

 

В конце бесед, состоявшихся в 2012 году, Евгений Евтушенко (ЕЕ) благодарит Соломона Волкова за возможность высказаться, по своей инициативе часто возвращаясь к своим взаимоотношениям с КГБ. Его вербовали, но он не дал согласия (стр.103-104), продолжая по каждому поводу к ним обращаться. Кстати, с его, Евтушенко, расшифровкой комитета безопасности мне не приходилось встречаться - «Кого Господь Бережёт» (стр. 443).

Не меньше тридцати лет Соломон Волков готовился к совместному разговору: «Потому что вы для меня с юных лет, как  для очень-очень многих, были символом».

 

«В России я живу, в Америке – работаю»– так Евгений Евтушенко объяснил свою деятельность с момента перестройки. Ну, и конечно, кто же не помнит, сколько стран он объездил тогда, когда только от их перечисления кружилась голова?! И как выяснилось из «Диалогов», иногда подолгу оставаясь там.

Почему именно он, и кого представлял за рубежом поэт Евтушенко, автор «Бабьего Яра» и «Со мною вот что происходит...»? Из его многочисленных произведений выбраны мной совершенно разные – гражданское и лирическое,  и, пожалуй, таким же неоднозначным воспринимается Евгений Евтушенко. В экзотическом пиджаке (в книге есть много фотографий), он взахлёб рассказывает о своей жизни, переплетая с политическими событиями СССР. А потому «Диалоги» – волнующий документ истории в интерпретации Евгения Евтушенко (1932, СССР – 01.04.2017, США).

 

Человек большой культуры, Соломон Волков (1944 г.) проявляет неизменный интерес к взаимоотношениям художника и власти. В 2015 я прочла «Диалоги с Владимиром Спиваковым». Мне было интересно, как писатель отразит международную карьеру, сольные выступления одарённого скрипача, затем с 1979 года - руководителя камерного оркестра «Виртуозов Москвы» и дирижёра Национальным филармоническим оркестром России с 2004 года.

И в «Диалогах с Евгением Евтушенко» Соломон Волков умело направляет беседу, оставляя читателю достаточно пространства для размышлений.

 

В 2010 году журналист Анна Нельсон «перебралась из Москвы в Нью-Йорк. ... Будучи журналистом нью-йоркского бюро Первого российского канала» в 2012 году организовала и провела съёмки «Диалогов». И только позже возникла эта книга.

«И вот по мере удаления ЕЕ от меня во времени глубина резкости того кадра, оставшегося лишь в памяти, всё возрастает... убеждая в одном: жизнь – все-таки удивительное собрание заблуждений» – так завершает Анна Нельсон свои «Записки о Талсе», с которых начинается книга «Диалогов». Там же журналистка сообщает, что в 3-х серийном фильме содержится «в лучшем случае треть диалога, тогда как настоящая книга представляет полное его содержание» (стр. 28). Описывая атмосферу съёмок, Анна Нельсон очень скромно рассказывает о своём участии: «Я – здесь, они – в истории». Уже было известно о тяжёлом заболевании Евтушенко. Участников съёмки поражала его энергия и отсутствие «звёздных капризов». «Надо понимать, что публичность в его случае – естественное топливо, и любая аудитория – источник не только вдохновения, но жизни». Этим, очень существенным наблюдением Анны Нельсон можно объяснить некоторые черты характера Евтушенко. Например, поэт охотно выступал на стадионах.

 

Талса – небольшой город в глубине США (Оклахома), где с 1991 года профессор Евтушенко по понедельникам в течение двадцати пяти лет читал лекции в частном университете. Студенты «очень любили этого харизматика и эксцентрика», артистично читавшего стихи в серебрянном костюме (стр. 26).

Не имеет значения, о каком периоде жизни ведётся разговор, Евтушенко чувствует и преподносит себя звездой. И ему льстило, что Соломон Волков интервьюировал гениев (стр. 20). Читатель быстро убедится в доскональных знаниях Соломона Волкова и мировой культуры, и всего, что связано с жизнью и творчеством ЕЕ. Безусловно, это сформировало «контуры бесед».  «Но ЕЕ не столько нужны были вопросы, сколько чувствующий его до мельчайших нюансов слушатель» (стр. 20).

 

Я вспомнила «Долгие беседы в ожидании счастливой смерти» Евсея Цейтлина, где было понятным желание его героя, Йосаде, увидеть свою жизнь вместе с собеседником. При этом читателю открылось изменение личности в результате приспособления творческого человека к власти. Власти КПСС в Литве. Усугубляется ли страх и желание не только выжить, но быть успешным любой ценой у еврея, ставшего литовским писателем? Нет, наверное, это не зависит только от национальности.

Уникальность «Бесед» Евсея Цейтлина в их камерности и общечеловеческой универсальности.

Ассоциация была вызвана возникшем у меня вопросом: в чём хотел убедить собеседника или самого себя Евгений Евтушенко? Например, в разных главах «Диалогов» он говорит о своём отношении к творчеству и личности Бродского. Чувствуется, это волнует его. Здесь много болевых точек.

Из «Диалогов» мне стало известно, что Евтушенко был номинирован на Нобелевскую премию (1963 г.). Бродский её получил. Но только ли в этом проблема в их отношениях, наверное, каждый читатель по-своему определит. Некоторые аргументы (обвинения), выдвинутые ЕЕ в «Диалогах», ошеломляют неизвестной гранью личности Бродского (и других писателей). Но в их объективность можно ли поверить?! Всё поведение Евтушенко, а именно его нервное возвращение к теме «Бродского» не способствует доверию. У читателя может быть другое мнение. Прожитое ими время в СССР, обстоятельства «путешествия» зарубеж, а также их творчество – разные. Ценность «Диалогов» в возможности узнать непосредственные высказывания этих разных поэтов. Например, в «Диалогах с Бродским», поэт высказывается о жизни: «Но в том-то и прелесть жизни, что вот она проходит, и самыми важными становятся чисто человеческие дела и отношения, а не идеологическая или философская сторона дела.

...Для меня жизнь – это постоянное удаление ‚от . И в этой ситуации лучше своё прошлое более или менее хранить в памяти, а лицом к лицу с ним стараться уж не сталкиваться». 

Евтушенко - совершенно другой, не симпатичный мне, например, в личной жизни.

Его биография показалась мне описанием бесконечного бегства (от себя?), погоней за очередной женщиной, выяснением отношений с КГБ и членами ЦК, поездками и встречами со всеми мировыми политиками, знаменитостями искусства. И только так он мог писать, в этом потоке чужих лиц, блюд, вин и стран! И непременно выступая перед многочисленной публикой. По признанию ЕЕ, а их немало в «Диалогах», он не умеет «разлюбливать». Всех женщин продолжал любить и после расставаний. И общался со всеми жёнами. ЕЕ женился четыре раза. О каждой охотно, хорошо и тепло рассказал.

 

Евтушенко стремился реализовать свои творческие таланты. Он имел возможность снимать кино, и об этом он также говорит с Соломоном Волковым. Из бесед можно узнать отношение ЕЕ к Сталину и его эпохе. В Советском Союзе ЕЕ ценил дружбу писателей разных республик. Хрущёв и шестидесятники – писатели и художники явились темой обсуждения. В «Диалогах» много интересных эпизодов того времени. И самые невероятные высказывания о членах Союза писателей! Мнения Евтушенко и Волкова не всегда совпадают.

И, конечно, ЕЕ много рассказал о своих поездках за границу. Евтушенко не был в партии. Но кажется, что его любовь к странам Латинской Америки и общение с некоторыми президентами и видными политическими деятелями мира были связаны с интересами КПСС, (а теперь России), с их профилем распространения своего влияния.

ЕЕ верит, что современная «Россия уже не изолированная страна, она не вернётся в изоляцию никогда». С этим Волков не согласен (стр.347).

Без энтузиазма ЕЕ отнёсся, например, к отделению Украины.

 «Я принадлежу к тем людям, у которых, может быть, идеалистический взгляд. Я очень переживал распад СоветскогоСоюза, очень переживал! Я родился в Советском Союзе, это моя родина. Я считал, что всё можно было сделать по-другому, Союз можно было спасти – не тот, который был, но давая людям больше свободы. И личной, и общественной» (стр.368). В «Диалогах» отражены немало противоречивых поступков и высказываний Евтушенко. Идеалиста? «...должно существовать соревнование идеалов. Идеалов, а не идеологий!» (стр. 408).

«Волков: Люди не хотят соревноваться в области идеалов, потому что идеалов у них нет».

Евгений Евтушенко верит в человеческий разум. В необходимости повышения культуры он видит решение человеческих проблем: «Надо, чтобы люди осознали...».

...надо не функционирует потому, что «культура не повышается, а наоборот, понижается» – возражает Соломон Волков. Его аргументы и оценка происходящего в интернете – реалистичны.

И опять – Бродский. Не скрывая эмоций, Евтушенко возвращается к своему участию в его судьбе. Волков выступает в роле арбитра, например, когда они обсуждают стихи о любви.

Евтушенко старается показать свой внутренний мир и своё отношение к творчеству, и многим известным деятелям культуры СССР и на западе. Отсутствие общения Евтушенко с писателями и поэтами русского зарубежья показалось мне в «Диалогах» удивительным. О существовании поэтических сборников в США Евтушенко не мог не знать! Исключением в беседах стали несколько писателей и художников, с которыми ЕЕ общался в молодости, и встреча с Копелевым. Возможно, Соломон Волков оставил эту тему для следующего проекта вообще или в частности. Евтушенко не захотел об этом говорить.

 

Напомню высказывание Бродского о своём творчестве: «...я – не литератор. У меня нет таких амбиций... Единственная амбиция, которая у меня существует, – это амбиция по отношению к процессу, она заключается исключительно в течении процесса, в процессе самом. А жизнь, так сказать, продукта меня совершенно не волнует. Мне совершенно безразлично, что происходит с моими стихами после того, как они написаны» (Диалоги с Бродским).

Рассказы ЕЕ о реализации некоторых своих публикаций и публичных выступлений – это почти триллер!

 

Поэт, бесспорно, обладает безупречной памятью, и не упускает возможности дополнить беседу стихами. И не только своими.

Евгений Евтушенко успел рассказать о родителях и их предках, о школьных годах и последующем образовании, о кино, литературе и политике, о женщинах и отношении к евреям (ЕЕ убеждён в своём интернационализме), о друзьях по всему миру.

В «Диалогах» и в жизни он стремился реализовать формулу: «Поэт в России – больше, чем поэт».

Соломон Волков относится с уважением к читателю, оставляя ему достаточно материала для размышлений о большой эпохе прошлого и настоящего времени.