Седьмая станция иврит

***
от этой тишины лишь мертвое тепло
и небо только свет разъединенных капель
животная тоска натянута как скальпель
и от неё легко

подобие меня раскачивает дым
над деревянным сном в котором растворились
и голоса за стол садились и молились
своим

безногим мотыльком ты выползал во двор
садился и смотрел как стекленеет тело
и тишина внутри молчала как умела
и небо объявляло приговор

***
вечереет дом на дне деревянной руки
лебединые дни просыпаю на край реки
пеленаю глиняных кукол под купол рта
прилетают звезды из чистого серебра

и пшеничный пес приходит как надо в срок
языком с лица собирает речной песок
закрываю глаза волосами врастая в лед
начинаю по кругу то есть наоборот

лед гниет и тонет гонит меня домой
пеленаю рот одной деревянной рукой
языком собираю звезды с покатых лиц
и речной песок вымывает прозрачных птиц

***
глубокой ночью
седой молчаливый плотник
утирая слезы и пот
слезы и пот
с темного подбородка
мастерит колыбель из дерева и гвоздей
колыбель из дерева и гвоздей
говорят, жена его умерла

***
медленно-медленно птицы едят с руки
проваливаются в ладони
высыпаются из груди

молится тихий голос с пятого этажа
в синие десна улиц
смотрятся сторожа

черные зерна печали люди несут в себе
мир засыпает с миром
в ангельском рюкзаке

***
напиши мне письма полные теплых букв
полных долгих оканий в заокеанных днях
я нелегким облаком падаю между губ
подоконник рвется лентами на руках

мне такая смерть не тоска не тоска не смерть
мне такая осень сегодня не видно зги
ты стоишь спиной ты учишься не смотреть
как всплывает голос голубем из груди

как идут не строем все боги и все дожди
как за синим зеркалом ходят вокруг себя
все мои стихи похожие как одни
как ногами вверх вращаемая земля

как проходит смерть по комнатам молоком
заливая светом зрение все подряд
как приходят ангелы с медом и молотком
и не ведают что творят

***
седьмая станция иврит
выходим боком
монокль в воздухе висит
незримым Блоком

ты говорящий за себя
считай умерших
внутри приподнятого дня
два сумасшедших

сидят и смотрят поезда
из пластилина
монокль выпал из тебя
считай – из глины

а Блок выходит между тем
он безутешен
седьмая станция – не всем
читай – умершим

***
человек ни живой ни мертвый
смотрит в мои глаза
за его серебристой кожей
медленные леса

их глотающие подростки
невидимы на воде
и вокруг шаровидны пчелы
в солнечной шелухе