Быки и облака. Стихотворения

Котолог

    Почему демократы не любят котов,
    догадаться нетрудно. Кот красив;
    он наводит на мысли о роскоши,
    красоте и неге.
          Ш. Бодлер

1.
Мне нравится баловать моего кота,
всё позволять моему коту —
спать на моей постели,
есть из моей тарелки,
грызть мои папиросы,
тереться о мои книги,
точить о мебель когти,
висеть на шторах:
краток кошачий век,
пусть поживёт, как любит.


2.
Когда я зову моего кота, он не идёт:
он замирает, смотрит и слушает.
Он приходит, когда захочет сам,
когда его не ждёшь,
когда о нём забываешь;
он всегда приходит внезапно,
как настоящий тигр.


3.
Мой кот во всём похож на меня.
Мы оба любим покой и тепло;
мы оба не любим гостей
и громкой музыки;
мы оба любим запах кофе и табака
и тонкой книжной пыли;
мы оба холостяки:
у меня нет женщины, и у него нет кошки.


4.
Когда я играю с моим котом —
хватаю его за уши,
толкаю его в бока,
дёргаю его за хвост, —
он следит за моими руками,
он охотится за моими руками,
он хочет закогтить мои руки;
он играет с моими пальцами, —
он не видит моей улыбки.
Словно лишь пальцы мои живые,
а сам я не существую
иначе, как руки,
наливающие ему молока,
убирающие его экскременты,
вычёсывающие его блох,
ласкающие (за всё он даёт себя погладить), —
и снова хватающие за уши,
толкающие в бока,
дёргающие за хвост.
Быть может, он прав,
и душа человека — в его пальцах.


5.
Мой кот не читает книг,
но он читает запахи,
более тонкие,
чем самый изысканный слог,
более глубокие,
чем все парадоксы.
Больше, чем эпосы человеку,
запах расскажет кошачьему сердцу.
Мой кот не пишет стихов,
но он пишет запахи,
вернее — запах,
ибо, как настоящий поэт,
он владеет одним-единственным стилем
и всегда остаётся верен
собственной теме.


6.
Мой кот гораздо солидней меня:
я дурачусь, даже когда работаю, —
он серьёзен, даже когда играет.


7.
Мой кот не смотрит телевизор
и отворачивается от зеркал,
зато с наслажденьем гуляет
по тонким перилам балкона:
он не воспринимает плоского изображения,
как и всё, что не обладает опасной глубиной
и настоящей перспективой.
Ему дано отличать
мёртвое от живого.


8.
Мой кот сидит на подоконнике,
выложенном подушками,
и равнодушно смотрит вниз,
на грязный и неуютный двор,
продуваемый сквозняками.
Победно задрав хвосты,
по двору снуют озабоченно
глупые разноцветные кошки,
кошки-дворняги,
которым невдомёк,
что их наблюдает кот-дворянин.


9.
Иногда мой кот вздрагивает во сне
и просыпается с досадливым ворчанием.
Это значит, что он видит сны;
а это значит, что у него есть душа;
а это значит, что мы с ним неразлучны,
что когда-нибудь мы снова встретимся
на небесах.


10.
Мой кот — инопланетянин.
Он живёт в моей комнате,
но это другая комната:
моя комната — его планета,
на которой мне никогда не бывать.


11.
Мой кот думает,
что он человек.
Правда, иногда у него возникают сомнения,
смутные, как сомнения человека,
который думает,
что он бог.


12.
Мой кот спит двадцать часов в сутки,
остальное время грезит:
подлинно философское поведение.
У него короткая память:
он быстро забывает обиды,
а ласки не замечает вовсе.
Он не знает своей истории,
а я знаю и свою, и его.


Быки и облака

Не надо сравнений: они ни на что не похожи.
Покажутся изредка разные звери — так что же?
Ужели прекрасней стада антилоп и быков
В бескрайней лазури плывущих седых облаков?

Случаются разные искусы в стихотворенье:
Всегда под рукою высокого с низким сравненье.
На самом же деле задача искусства сложней:
Сравните быка — как такого — со всем, что нежней.

Лететь за быком в поднебесье не стоит попыток,
Менять облака на быков — это верный убыток:
Такое искусство, подобно ножу мясника,
Подобного облаку белого режет быка.


Экзерсис. Письмо с периферии

    Соловьи на кипарисах,
    и над озером луна...
          Н. С. Гумилёв.
          Пьяный дервиш

Не судите меня за мои экзерсисы:
как могу, потешаю себя, в заботах;
соловьи не летят в мои кипарисы,
лишь лягушки кричат в моих болотах.

Плоть усмирить — немудрёное дело:
дух не потерпит её беспредела.
А дух мятежный смири-ка! — шиш:
ведь плотью духа не усмиришь.

Потому и учу свои уроки,
зубрю зароки, слежу пороки;
и в каждой строчке — когда везуха —
капкан для плоти, аркан для духа.


Быт. Любовная лодка

Я больше не вмещаюсь в быт:
Я стал добычей, я добыт, —
И вот, как слон в посудной лавке,
Крушу фарфор, громлю нефрит.

Она ж, сочтя мои проказы,
Спешит, роняя слёзы-стразы,
Слагать скрижали-черепки
Заветной бабушкиной вазы.

Она не поняла — и пусть —
Мою избыточную грусть;
Мою избыточную нежность
Пускай заучит наизусть.


Основание веры

Ясно с самого пролога —
Светлым будет эпилог:
Если б даже хоть немного,
Гордый, я не верил в бога, —
В смертного меня, как в бога,
Словно смертный, верит бог.


Школа

Учителя мертвы давно,
Ученики мертвы поныне;
Стою один среди пустыни,
Ученью верный всё равно.