Пора листопада. Стихотворения

С 15 на 16 мая остановилось сердце нашего друга – поэта Лёни Колганова. Вечная память поэту

МОЙ ГОСТЬ

В могилы чёрную постель
Я лёг вдали от хаты,
Лежу за тысячу земель
От родины проклятой.

Но там я свой оставил хвост,
И не пройти мне мимо,
Лежу за сотни тысяч вёрст
От родины любимой.

Оставил душу там, не хвост,
Отбросив здесь копыта,
Но снова я смотрю на Ост,
Где родина забыта.

Пускай покинул я её
Ещё во время оно,
Там всё моё, там всё моё,
И даже смерти лоно!

И там блуждает средь могил
Душа моя живая,
Как будто только ею жил,
Её не покидая.

И вижу – движется погост,
В своё он манит лоно,
И как живой, там бьётся хвост
Метельного Дракона.

Пронзив насквозь сто тысяч вёрст,
Прорвав границ охрану,
Ко мне пришёл Руси погост,
Как Командор к Жуану.

Дохнул он русскою зимой,
Чтоб мне в снегах согреться…
И мнится, он пришёл за мной,
И никуда не деться!

ПОРА ЛИСТОПАДА

Отлетают осенние листья
От меня, словно души друзей,
И пора листопадная лисья
Крýжит их средь раздетых полей.

Древо дружбы, наверно, засохло,
Его корни сгорели живьём,
И стоит оно сиро и голо,
Пара листьев трепещет на нём.

И немного осталось до хлада
Среди стылых дерев и полей,
И уносит пора листопада
Злато листьев, как души друзей.

Отлетать им уже не впервые,
Листопад крýжит рыжей лисой,
И летят, как рубли золотые,
Листья дружбы на Вечный Покой.

Больше нет молодых и зелёных,
Нас шатает в метелях седых,
И летит стая листьев спалённых,
Словно пепел всех дружб золотых.

ХВОСТЫ

Как гарем обезьян – на развалинах Храма
Прокажённые спят – среди каменных Будд,
И объяла их всех смуглым маревом карма,
И, проснувшись, свершают кармический блуд.

Средь священных коров и языческих пагод
Разгулялись они, словно в бане хлысты,
И накушались всласть местных сладостных ядов,
И мелькают меж них обезьяньи хвосты.

Обезьяны снуют среди них, как собаки,
Что в глубинах Руси трутся меж алкашей,
И теряется Индия в опия мраке,
И теряется Русь средь пивных миражей!

Миражи, миражи! Лишь они обступают,
И завшивели Шивы среди наркоты,
Тут и там, словно змеи, меж нами мелькают
Лишь собачьи и обезьяньи хвосты.

Лишь они остаются, в сплетеньях, живые,
Я запутался в этих сплетённых хвостах:
Напиши слово Индия – выйдет Россия,
Напиши слово Русь – выйдет Будда в снегах!

В ОБЪЯТЬЯХ ЗЕМЛИ

С тобой я встречи не искал,
Но чувствовал – в земле поладим,
И обещание читал 
В твоём заворожённом взгляде.

В твоих глазах испуг набряк,
Сгустившийся свинцовой  тенью…
Я в них увяз, словно бурлак,
В болотных путаясь растеньях.

И эта встреча роковая
Ударила по нам вдвойне,
Ты шла, как туча грозовая,
На радость и погибель мне.

Несла ты глаз бездонных воды
На переходном рубеже,
И гас мираж мужской свободы,
Опаснейший из миражей.

Ты шла, словно земля сырая,
Будто могила на двоих,
И мы, судьбу не выбирая,
Тонули в водах земляных.

Вернуться не хочу обратно,
Когда в такую глубь ушли…
И я тону в твоих объятьях,
Словно в объятиях Земли!

СКВОЗЬ ТЬМУ

С возрастом моё слабеет зренье,
Пред глазами кружатся слепни,
Но молю: вернись хоть на мгновенье
И опять красою ослепи!

Ничего уже вблизи не вижу,
Но твою предвижу красоту,
Словно к смерти, к ней всё ближе, ближе,
Ей сто жизней мёртвых предпочту.

Как лунатик по неверной крыше,
Будто камикадзе, вдаль идёт,
Я на голос твой, что вечно слышен,
Вновь иду, как старый идиот.

Как слепой подземный прорицатель,
Лишь тебя провижу в темноте

И иду, мгновенно прозревая,
Я к тебе, забыв о слепоте.

И закончив битвы все друг с другом,
Оба проиграли мы войну,
Но твоим вновь окружённый кругом,
Снова вижу я тебя одну.

И валюсь,  поверженный громами,
Словно острой скошенный косой,
Не седыми ослеплён годами,
А твоей пронзительной красой!

ПЬЯНЫЙ ЛИСТОПАД

Тень самолёта, как гигантской птицы
Иль птицеящера? Попробуй, разберись,
Когда любви заволокло зарницы,
И мы с небес упали оба в низь.

Я знаю дату точную прилёта,
Но не могу никак предугадать:
Ждать твоего в лазури самолёта?
А на земле его совсем не ждать?

И хочется начать мне всё по новой,
Уйти опять: где чисто и светло,
Пока в душе не стёрлись, как обновы,
Твои следы! Пока не замело!

В твоей душе покрыло всё забвенье,
В моей, как листопадная пора,
Кружило листьев огненных паренье,
Как искры в рдяном трепете костра.

Костёр погас, но угли всё мерцают,
И этому я бесконечно рад,
И кажется – я падаю, взлетая,
К твоим ногам, как пьяный листопад.

Унижен иль возвышен – мне едино,
Пока в мерцанье снова не сошлись,
Я перепутал времени картины,
И опускаюсь в низь, как будто в высь!