ЛЕВ КРОФТС, НАТАЛЬЯ КРОФТС

Инстапоэзия. Два взгляда из разных культур

 

 


Идея этой статьи возникла из диалога двух языков и поколений. Мой собеседник – двадцатилетний молодой человек, редактор и автор нескольких оксфордских журналов. Родной язык у него – английский.


Всё началось с моего вопроса:


– Как работает Инстаграм?


И, как только я уяснила для себя азы, мы принялись обсуждать, насколько эта платформа подходит для литературы.


Так я узнала, что в этой социальной сети «племя младое, незнакомое» уже давно читает поэзию… Вернее, «инстапоэзию». Поясню для тех, кто с Инстаграмом не знаком: вы открываете это цветастое приложение на своём мобильном телефоне – и перед вами тут же пестреет ряд картинок, одна заманчивее другой. Кто-то сфотографирует аппетитный супчик, которым грел душу за обедом, кто-то – морской пейзажик, кто-то – себя любимого, а кто-то радость очей своих, котика пушистого. Мелькают видео. Вот в этой-то весёлой ленте и появляются иногда «стихи».


Как любой инструмент, Инстаграм в определённой мере задаёт правила игры: видеоролики должны быть не длиннее минуты, а стихотворение – в идеале, помещаться на одном снимке. Конечно, можно приучить свою аудиторию читать стихи в описании, но это – лишний «щелчок мышью», при котором неизменно теряется часть читателей. Или можно искать другие пути «подачи» стихотворения.


Впрочем, твёрдых правил на платформе нет. Многие бесхитростно «цепляют» стихи подписью к какой-нибудь более или менее заманчивой картинке. Кто-то начитывает стихи на видео. А кто-то экспериментирует с визуальной подачей, шрифтами, сочетанием букв и рисунков, стремясь сконцентрировать произведение до очень короткой надписи на самом изображении – что, наверное, более точно соответствует понятию «инстапоэзия», а не «вообще стихи, которые вывесили на Инстаграме». И поскольку размер каждой картинки довольно маленький, то краткость здесь не просто сестра таланта, а залог выживания на платформе


Но есть авторы, которые не только «выживают» на Инстаграме, а делают себе громкое имя. Благодаря этой соц. сети двадцатипятилетняя канадка Рупи Каур стала мировой знаменитостью, продав более 2.5 миллионов экземпляров своей первой книги стихов – книги, которую девушка выпустила самиздатом, поскольку её никто не хотел публиковать. Сейчас на странице Амазона этот сборник, «Молоко и мёд» – бестселлер №1 в категории «Любовная поэзия», а вторая книга Каур – бестселлер №1 канадской поэзии. Стихи Каур были переведены на 30 языков, есть в продаже и её аудиокнига. Листаяпервыйсборник – триумфминимализма – читаешь: 


you look like you smell of
honey and no pain
let me have a taste of that
(1)


Или:


iamamuseumfullofart
butyouhadyoureyes shut(2)


Пытаясь разобраться в ценности этого нового жанра, мой собеседник написал небольшое эссе об «инстапоэзии». Один из оксфордских журналов тут же опубликовал статью с ехидной припиской: «Лев Крофтс помогает сделать человечеству огромный рывок – принять поэзию Рупи Каур».


 


* * *


Искусство из интернета: взгляд на инстапоэзию


Помните, некогда бытовало такое понятие – «искусство»? Многие считают, что оно просуществовало три тысячелетия, а тридцать лет назад приказало долго жить. В чём неизменно обвиняют технический прогресс. Он выхолащивает мозги. Рассеивает внимание. Нам нужны короткие предложения. Не более 250 символов.


В таком гнусаво-неодобрительном тоне обычно насмешничают над «инстапоэзией» – короткими стихами, написанными для социальной сети Инстаграм. Должен признаться, что именно так снисходительно фыркнул и я, впервые прочитав творения Рупи Каур, самого знаменитого поэта Инстаграма. Даже познакомился я с этим именем в группе Фейсбука под названием «Ужасная сетевая поэзия, которую мы всё же любим читать». Слова Каур, подумал я, пропитаны псевдо-глубокомысленностью примитивненького микроблога, а необъяснимая разбивка строк по элегантности соперничает с кабриолетом, сварганенным из частей угнанных машин. Впрочем, подобная критика стихов Каур давно уже не нова и не оригинальна. Некоторые пользователи «Твиттера» развлекаются тем, что пишут сатирические «кауризмы», среди которых встречаются весьма уморительные, как например, написанный автором Guy Mizhari:


кто-то может сказать вам
что он закажет пиццу
а может на самом деле заказать пиццу
и это не одно и то же


Однако успех Рупи Каур говорит сам за себя. Сейчас, когда я пишу это статью, на её странице в Инстаргаме – 1.9 млн. подписчиков (одиннадцать месяцев спустя, эта цифра выросла до 3,2 млн. – Н.К., ноябрь 2018). Её первая книга, «Молоко и мёд», разошлась тиражом более 2.5 млн. экземпляров, оживив рынок поэзии. Значит, чего-то я недопонял. И я возвращаюсь к стихам Каур, чтобы разобраться в причинах её успеха. Ведь настоящее искусство не боится ни вердиктов ухмыляющейся мужской элиты, ни ругани бледных критиков «Таймс», ни косых взглядов профессоров истории искусства. Оно живёт, чтобы пробуждать эмоции в тех, для кого оно создавалось. А в этом отношении Рупи Каур бьёт все рекорды. Так почему же её «инстапоэзия» нашла отклик у такого широкого круга?


Когда-то у искусства была своя география – место, которое одно произведение занимало по отношению к другим. В галерее, эта картина могла смотреть прямо вон на ту фотографию, висящую на противоположной стене. За пару километров от галереи, в кинотеатре, крутили фильмы. А дальше, в двадцати минутах ходьбы, был книжный магазин, где тесно прижимались друг к другу стихи. Это путешествие от одного произведения искусства к другому можно было даже пометить на карте. И у каждого творения была своя точка в пространстве: место жительства конкретной идеи и её воплощения. Чтобы прикоснуться к произведению искусства, нужно было потратить деньги и время – переместиться из вашего пространства в пространство нужной вам вещи. И в этом пространстве – на концерте, в театре или в библиотеке – идеи наполняли ваше сознание, и произведение искусства ненадолго становилось вашим миром. Творения жили поодиночке: каждое из них нужно было пропустить через себя, прочесть и перечесть, неспешно снять лак, чтобы добраться до глубинной сути.


Интернет изменил эту модель. Внезапно искусство осталось без географии. Стихи витают в эфире вперемешку с картинками и плей-листами Спотифая, сливаются, лопаются, как мыльные пузыри. Вы просматриваете ленту новостей, это лоскутное одеяло из произведений искусства, новостей и развлекательных сюжетов – палец скользит по экрану, синхронно скользит взгляд. Быстрое потребление, широкий и случайный ассортимент.


Я вижу, как консерваторы закатывают глаза, ворчат, что интернет разжижает мозг. Но, может, это просто новый способ восприятия искусства? Американский поэт и бард Том Уэйтс однажды сказал: «мир – это адское место, и плохие авторы портят качество наших страданий». Но мне кажется, что именно эта уверенность в загнивании мира и порождает уверенность в загнивании искусства. Если нам не нравится контекст создания какого-то произведения, то, скорее всего, и само произведение будет нам не по душе. В диалоге Платона «Федр» фараон Тамус недоволен возникновением письма: «Память – дивный дар, её надо постоянно поддерживать. Из-за твоего изобретения у людей испортится память. Они будут вспоминать не благодаря внутреннему усилию, а благодаря внешней поддержке». В нас выпестован инстинкт, побуждающий нас защищать мир, в котором мы родились, но этому инстинкту иногда нужно противиться, если мы хотим проложить для искусства новые пути.


Инстаграм трансформирует наше представление о поэзии. Произведения Каур отличаются прекрасной простотой: обычно её стихи сжаты до одного высказывания, количество слов сведено до минимума, но при этом явно чувствуется сладковатый аромат «поэзии». Это – такая высокоскоростная загрузка важных понятий и эмоций: о женской жизни, о домашнем насилии, о расовой принадлежности. Сделаны эти стихи так, что читатель «эффективно потребляет контент» – и быстро переходит к следующему посту Инстаграма. Другие авторы тоже экспериментируют с этой платформой. Например, фотограф, видеограф и поэт Игги ЛДН (iggyldn) создаёт работы о стереотипах, которые навешивают на чёрных мужчин. Он также исследует тему отцовства – пронзительно и жёстко, но в то же время доступно для любителей Инстаграма. Страница поэта отсылает к более развёрнутым работам, выложенным на Ютьюбе, глубоким и сильным, как, например видео «Чёрным мальчишкам плакать нельзя» – демонстрируя способность Игги создавать произведения искусства в разных форматах.


Лично я всё же привык, что поэзия – это объект, живущий в пространстве. Сейчас рядом со мной лежит «Книга желаний» Леонарда Коэна. Дописав статью, я сяду на веранде, включу музыку – и перечитаю его стихотворение «Тысяча поцелуев». Коэн создавал это стихотворение более десяти лет, а потом читал его вслух на концертах. Здесь над словами нужно думать – и каждый раз находится что-то новое. Именно любовь к такому искусству заставила меня пренебрежительно отнестись к «инстапоэзии». Но если отойти от стереотипов, то можно только порадоваться, что поэзия как жанр ответила новым видом произведений на изменения в технологиях – и на возникновение новых платформ, где могут существовать стихи. Возможно, зыбкая сущность «инстапоэзии» – как раз и есть новое в развитии искусства. Эти стихи должны увлечь, захватить читателя немедленно – и потом уступить место другим.


У каждого из нас внутри бьётся жилка, противящаяся переменам, а новые формы искусства всегда вызывали насмешки традиционалистов. Но если мы готовы принять искусство, которое мы понимаем не сразу, то, возможно, и нам самим откроются новые пути для самовыражения.


Лев Крофтс, Оксфорд, 2018.


 


* * *


История Рупи Каур продолжается. В 2018 году издательство Эксмо выпустило её книгу на русском языке с подзаголовком «Белые стихи, покорившие мир» – и многие русские читатели немедленно откликнулись рецензиями в духе «Каур – голос миллионов женщин». И правда: родилась ли женщина в Индии или в русской глубинке, она поймёт эти строки:


не ищи исцеления
у ног
тебя сокрушивших.


Или:


тебя утратив
я обрела
себя.


Впрочем, понять – и даже принять – чьи-то чувства, ещё не значит согласиться, что эти творения – поэзия, как заметила одна из почитательниц Каур:


Стихами это назвать не всегда получается, это скорее мысли вслух. Они могут быть банальными, странными, неприятными, провокационными, но каждая девушка найдёт что-то близкое себе.


Действительно, часто «инстапоэзия» читается как личная записная книжка. Помните школьные «Откровенники» доинтернетной поры, пестрящие глубокомысленными – как нам тогда казалось – высказываниями? И здесь Рупи Каур далеко не одинока. Например, у автора Аттик (atticuspoetry, почти 700тыс. подписчиков) читаем:


The doubters
are just dreamers
with broken hearts
(3)


Но может сложиться впечатление, что публикации в Инстаграме – это удел официально непризнанных одиночек англоязычной литературы. Что совсем не так: например, чикагский журнал «Поэзия», один из ведущих поэтических изданий англоязычного мира, также активно издаёт стихи в Инстаграме, чередуя стихотворные «картинки» с видео. Правда, число подписчиков на этой странице в десятки раз меньше, чем у мисс Каур: только 62 тыс. человек следят за журналом в Инстаграме.


Впрочем, о количестве по-читателей писал ещё Александр Сергеевич, сравнивая популярность своих произведений со спросом на басни «Крылова, во всех отношениях самого народного нашего поэта»: «Басни (как и романы) читает и литератор, и купец, и светский человек, и дама, и горничная, и дети. Но стихотворение лирическое читают токмо любители поэзии. А много ли их?»(4). Похоже, мало что изменилось с тех пор.


Что же происходит с «инстапоэзией» в русскоязычной среде? Есть масса публикаций и несколько «клубов» – страниц в Инстаграме, посвящённых русским стихам. Но пока никто ещё не повторил успеха Рупи Каур, сделавшей себе громкое имя исключительно благодаря стихам, написанным специально для Инстаграма. Основная масса русских стихов на платформе – это попытки «втиснуть» в новый формат уже существующие произведения, созданные совсем для других целей. То есть, используя вышеприведённое определение, в русском Инстаграме всё ещё доминируют «стихи вообще», а не новая «инстапоэзия».


Поэтому пока нет смысла цитировать здесь строки, опубликованные в русском Инстаграме – в текстовом аспекте эти вещи ничем не отличаются от публикуемого в других социальных сетях.


Но, даже не создавая специальных «инста-стихов», «раскрученные» сетевые авторы привлекают значительную аудиторию и на этой площадке. Один из самых востребованных русских авторов в Инстаграме – Сола Монова (sola_monova): в ноябре 2018 года число её подписчиков достигло 865 тысяч. Если вы, уважаемый читатель, поднимаете бровь и вопрошаете «Кто это», то значит, невнимательно следили вы за новостной лентой Бахыта Кенжеева, несколько месяцев назад прокомментировавшего работу этого автора, озаглавленную «Кролик»: «Крольчонок такой няша! И девушка – чистое мимими!!!». Впрочем, необходимо всё-таки добавить несколько штрихов к этому описанию. Настоящее имя автора – Юлия Валерьевна Соломонова, она – режиссёр, окончила ВГИК и голливудскую киношколу. Юлия Валерьевна создала гламурно-саркастический образ, особенно ярко выраженный в авторских видео клипах, которыми полна её лента Инстаграма и других соц. сетей. На её странице очень сильна визуальная составляющая: вполне вероятно, что многие подписчики стихов не читают, а просто просматривают картинки. В данном случае большое количество поклонников вполне объяснимо: Сола Монова последовательно и профессионально работает на определённую целевую аудиторию, и эта целевая аудитория платит ей неизменным интересом. А принадлежать ли к этой целевой аудитории – это уже личное дело каждого.


Правда, название профиля порождает ещё один вопрос – насколько здесь правомерно самоопределение? Ведь автор отрекомендовался не просто как «Сола Монова», а как «Сола Монова. Поэт». Этот вопрос здесь останется риторическим, поскольку обсуждение и сущности поэзии вообще, и сетевой поэзии как явления выходит за рамки этой небольшой статьи, всего лишь рассматривающей Инстаграм как платформу для творчества и публикаций(5).


Замечу только, что, как бы каждый из нас ни относился к качеству отдельных сетевых творений – да и, к слову сказать, к качеству отдельных произведений, изданных на бумаге – грань между сетевой и «бумажной» литературой исчезла. Почти десятилетие назад эту мысль высказал куратор «Журнального зала» Сергей Костырко(6). В наши дни публикация на бумаге – не гарант качества: каждый из нас видел прекрасные сетевые издания и ужасные бумажные. И наоборот. Раньше, чтобы прочесть новые стихи любимого поэта NN, нужно было терпеливо ждать новый номер толстого журнала – а потом листать его, досадливо пожимая плечами на страницах авторов нелюбимых и лично вам не нужных: мол, зачем это здесь? Сейчас плечами можно не пожимать вовсе, а просто подписаться на поэта NN в Фейсбуке, или читать его на просторах интернета до полного изнеможения. Помните пророческое: «Пусть пока всего четыре копии»? Да, Александр Аркадьевич, в наши дни Эрика берёт ровно столько копий, сколько есть желающих почитать каждое конкретное творение. И это только чётче выводит на свет нехитрое, казалось бы, но такое пронзительное откровение: «нужно ясно понимать, что писатель – это не тот, кто пишет, а тот, кого читают». Не удивительно, что сказал это в своём последнем интервью «рекордсмен» самиздата(7), Борис Натанович Стругацкий. Строго говоря, половина рекордсмена под названием «братья Стругацкие»(8).


«Погодите-погодите», – скажет внимательный читатель, – «А как же вышеприведённая мысль Пушкина о поэзии и “массовости”? И потом. Хорошо, если вы уже знаете поэта NN. А кто же посоветует новых авторов? Самому копаться на просторах интернета – это всё равно, что, простите за банальность, перелопачивать пустыню в поисках потерянной где-то бусинки».


Как ни странно, на оба эти вопроса ответ один. Действительно, нужен редактор. Очень нужен. Сейчас – более чем когда-либо. Причём редактор, вкусу которого лично вы доверяете. А это очень непросто. Вспомните, даже когда возникает впечатление, что у вас с собеседником много общего, и поболтать вместе приятно, и человек вроде милый, но заговорите о поэзии – и окажется, что вы – в лес, а он – по дрова. И моя твоя не понимать.


Но есть один сказочно умный редактор. Он помнит все публикации. Более того, он отлично знает, что лично вы любите читать – честно, в одиночку, когда вас никто – казалось бы – не видит. Это как раз и есть интернет. Вернее, даже не сам интернет, а программы, которые стали возможны благодаря интернету и новым методам анализа(9). Времена, когда сеть была просто тупым «длинным забором», по выражению Льва Аннинского(10) давно прошли. В наши дни есть техническая возможность предсказать с огромной степенью точности, что именно вы хотите почитать, послушать, посмотреть – и дать вам именно это. Примеры применения таких технологий, пусть даже пока (по разным причинам) далёких от совершенства – сетевые магазины типа Амазона, и, кстати, социальные сети Ютьюб и Фейсбук – платформы, на которых уже сейчас есть множество стихов. Конечно, большинство сайтов ещё не пользуются этими техническими возможностями в полной мере – но, скорее всего, в будущем из сайтов как раз и выживут сильнейшие. Или хитрейшие. Те, которые научатся наиболее точно работать конкретно у вас редакторами вашего личного журнала для чтения. Те, которые знают, что вам нужно непременно «что-то типа поэтов А, Б и В», и ни в коем случае не надо вам предлагать творения поэта Д и ему подобных – потому что читать вы это не будете. И тогда у авторов появится, пусть не обязательно «массовый», но «свой» читатель. Даже если это будет один человек, живущий за тысячи километров от автора.


Несомненно, ещё долго будут существовать издания, где авторы и произведения рекомендуются редакторами, а не искусственным интеллектом. Но в наше время всё меньше роли играет то, опубликовано ли произведение на бумаге – или просто вывешено в вашей личной новостной ленте на Фейсбуке, которая в таком случае становится своеобразным литературным журналом нового времени. Причём журналом с преимуществом: у новостной ленты популярного пользователя соц. сети – огромная потенциальная аудитория, но нет расходов, связанных с изданием бумажного журнала.


В Инстаграме тоже есть своя рекомендательная система, правда, точный алгоритм – это хорошо охраняемая тайна. К тому же этот алгоритм постоянно меняется. Но вернёмся к самим авторам Инстаграма. Тем более что галерея персонажей русской «инстапоэзии» становится всё интересней. За Ю. Соломоновой по количеству подписчиков следует не «Ах Астахова» (372 тыс.) и даже не В. Полозкова (137 тыс.), которая, впрочем, Инстаграмом пользуется как личным фотоальбомом, а не как платформой для публикаций.


Нет, здесь появляются новые «звёзды». Есть в интернете ещё одно заметное явление: девушки, читающие стихи. Конечно, есть и «юноши, читающие стихи», есть даже и вполне себе уже «дяденьки», но симпатичные девушки в этой сфере явно доминируют. И как раз одна из таких исполнительниц занимает видное место на платформе – на одном только Инстаграме у неё более 670 тыс. подписчиков. Очень красивая девушка двадцати с лишним лет, в прошлом – победитель городских соревнований чтецов, выкладывает видеозаписи, на которых она просто, безо всякой мишуры и декораций, читает стихи. Звучат строки Шекспира и Лермонтова, Цветаевой и Рождественского… А ещё – вещи современных авторов, известных и не очень – в том числе, и творения самой исполнительницы. Вот здесь и происходит очень наглядная вещь. Даже когда качество прочитанного не выдерживает критики, особенно по сравнению со звучащей здесь же классикой, большинство «потребителей контента» этого, кажется, не замечают. А если кто-то и высовывается с неблагодарным комментарием, мол, «что это за…?», то на него тут же набрасываются другие поклонники: «Человек тут душу излил, а ты зубоскалишь, как тебе не ай-яй-яй!» Вакханки уже вошли в такой экстаз, что даже не замечают, когда их очаровательный Орфей вдруг дал петуха.


Что, собственно, и приводит нас к логическому заключению этой статьи. На бумаге можно напечатать «Я вернулся в мой город, знакомый до слёз», а можно – сплетни о гламурной тусовке. На фортепиано можно сыграть «Революционный» этюд Шопена, а можно – «Собачий вальс». И, что самое интересное, кому-то понравится одно, кому-то – другое. Причём кто-то заметит, что пианист сфальшивил, а кто-то – не заметит, и будет слушать этого пианиста дальше, потому что ну такой ведь симпатичный паренёк, и играет он так самозабвенно, и локоны у него в такт музыке подрагивают очень мило.


Как и многие другие платформы, Инстаграм – зеркало читателя. В этой соц. сети можно найти стихи золотого и серебряного века; представительница прекрасного пола вовсю цитируют замечательную Екатерину Горбовскую; здесь начинают появляться стихи А. Кушнера, А. Кабанова, Б. Кенжеева и других современных поэтов. Уже более года выкладывает в Инстаграм свои стихи Ян Бруштейн. И вполне возможно подписаться, скажем, только на цитаты из классиков, на стихи Бродского – или, скажем, на Игоря Губермана. Правда, публикует «гарики» явно не сам Игорь Миронович, зато по формату творчество Губермана идеально подходит для Инстаграма. «Гарикам» не нужны ни красивая подача, ни стильно-гламурный интерьер: четыре строчки, нацарапанные на желтоватой бумаге – и грустная, понимающая улыбка вам обеспечена. Да и читать очень удобно – даже трудно оторваться от этого «виртуального листания», так и скользишь от одного четверостишья к другому.


Но всё же русский Инстаграм ещё ждёт своих поэтов. Ведь существует немало хороших авторов, пишущих кратко. Есть малые поэтические жанры, которые, возможно, прекрасно прижились бы на Инстаграме: одностишья, пирожки, порошки(11)… Да и сама русская «инстапоэзия» как жанр ещё ждёт своего развития и своих героев. И, может, какой-нибудь творец эпических поэм попробует однажды, шутки ради, вместить весь свой творческий посыл на крохотный экран мобильного телефона – и вдруг с удивлением откроет в самом себе искрящийся новый дар.


 


Лев Крофтс родился в Лондоне. Студент Оксфордского университета; главный редактор одного из старейших оксфордских журналов, «Исида» (публикуется с 1892г.), арт-директор журнала «1555» (издание колледжа Св. Иоанна). Статьи и рассказы публиковались в ряде англоязычных журналов и вошли в литературную антологию «The Mays».


Наталья Крофтс 


родилась в Херсоне, окончила МГУ имени Ломоносова и Оксфордский университет. Автор многочисленных публикаций в русскоязычной периодике (в журналах «Интерпоэзия», «Нева», «Новый журнал», «Юность», «Новый берег» и др.). Стихи на английском опубликованы в четырёх британских поэтических антологиях. Живёт в Австралии.


 


.................................................................

(1)похоже ты пахнешь
молоком и отсутствием боли
дай мне попробовать это

(2)я музей искусств
а у тебя закрыты глаза

(3)Скептики
это мечтатели
с разбитыми сердцами

(4) А.С. Пушкин, «Опровержение на критики и замечания на собственные сочинения».

(5)Желающих услышать разноплановые мнения критиков могу отослать, с одной стороны, к статье Д.В. Кузьмина «О новом призыве звёзд “сетевой поэзии”», а с другой – к статье Е.А. Ермолина «Роль и соль. Вера Полозкова, её друзья и недруги».

(6)Точная цитата: «Грань между сетевой и «бумажной» литературой исчезала на глазах». Из интервью С. Костырко «Сетевая литература или литература в сети?» ("Русский журнал", 26.05.09)

(7)«По свидетельству архивариуса Архива Восточной Европы в Бремене Габриэля Суперфина, наиболее массовыми произведениями самиздата были повести братьев Стругацких и «Москва – Петушки» Венедикта Ерофеева». Ксения Митрохина, «Самиздат: неподцензурная журналистика в СССР».

(8)Беседа Игоря Логвинова с Б.Н. Стругацким «Жизнь – трудное занятие»; «Гудок», 23.11.2012.

(9)Желающим больше узнать на эту тему советую почитать о «больших данных» (англ. “big data”) и о рекомендательных системах.

(10)Беседа Сергея Павленко со Львом Аннинским: "Я впервые попал в страну поэта"; «Красноярский рабочий», 30 сентября 2004г.

(11)Пирожки – нерифмованные четверостишья, написанные четырёхстопным ямбом; порошки – рифмованная разновидность «пирожков».


 


 


 


 


 


 


 


 


 


 


 


 


 


 


 


 


 


 


 


 


 


 


 


 


 


 

К списку номеров журнала «ВИТРАЖИ» | К содержанию номера