Вадимир Трусов

Когда судьба больше жизни

 

Вадимир Вадимович Трусов — поэт, прозаик, публицист, автор — исполнитель, член Союза писателей России, председатель Совета мончегорской городской общественной организации «Цех изящной словесности», а также председатель Оргкомитета традиционного фестиваля авторской песни «Дни Владимира Высоцкого на Кольской земле». Лауреат всероссийской литературной премии «Левша» им. Н. С. Лескова

 

 

(О романе Дмитрия Коржова «Несмиренный живописец»)*

 

О Дне славянской письменности и культуры в нашей стране сегодня знают все. Ну, хорошо, если не все, то уж очень и очень многие. Шутка ли сказать, ведь это единственный государственно-церковный праздник в современном российском календаре. И отмечается он, да, весьма широко и повсеместно. А откуда сей торжественный «День...», собственно, взялся? Чьими стараниями его стали вновь отмечать, с какого времени, и где истоки такого значимого для отечественной культуры ежегодного события? Уверен, что на подобные вопросы внятно сумеет ответить далеко не каждый. Тем паче, что тележурналисты, особенно столичные, освещающие из года в год торжественные мероприятия, посвященные Дню славянской письменности и культуры, великодушно опускают подробности совсем недавней нашей истории, иногда упоминая, что праздник был возрожден в середине восьмидесятых, на мурманской земле... Впрочем, такую преамбулу я затеял отнюдь не из стремления во что бы то ни стало обозначить некие приоритеты, но лишь для того, чтобы заметить, в частности, насколько своевременно и логично увидела свет книга моего коллеги, известного мурманского литератора Дмитрия Коржова «Несмиренный живописец», посвященная жизни, творчеству и общественной деятельности большого русского писателя, певца поморского севера, Виталия Семеновича Маслова. А ведь именно инициативой и трудами этого человека, совершенными, конечно же, вместе с плеядой единомышленников, и было возобновлено празднование Дня славянской письменности и культуры. И произошло сие знаковое событие в Мурманске, в 1986 году.

 Писать о В. С. Маслове, на мой взгляд, очень и очень непросто. Слишком уж масштабная личность, да и круг его пристрастий, увлечений и занятий весьма и весьма широк. Это и долгие годы, отданные морю, и большая, серьезная литература, и поддержка и воспитание молодых поэтов и прозаиков, и воплощение в жизнь идей культурного единения славян, а еще постоянная, неустанная забота о сохранении малой родины, ее истории и будущего. В таком объеме информации можно и утонуть, так и не достигнув цели повествования, утратив в завале фактов и событий главного героя. Да ведь и сама личность Виталия Семеновича, сложная, порой противоречивая, неуступчивая, «несмиренная», это уже отдельная тема. Поэтому вполне естественно и очень отрадно, что за такой сложный литературный труд взялся именно Дмитрий Коржов, ученик и во многом сподвижник Виталия Семеновича, очень близко его знав­ший и весьма доверительно с ним общавшийся. Неоценимую по­мощь автору оказала и спутница жизни В. С. Маслова, Валентина Ус­тиновна, хранящая личный архив мужа и давшая возможность Дмитрию Коржову пло­дотворно с этим архивом работать. Книга вполне могла бы выйти в серии «Жизнь замечательных людей», коей по всем статьям соответствует, но по ряду обстоятельств такого не случилось, и подобный оборот, по-моему, нисколько делу не повредил, даже напротив, ибо все-таки серия «ЖЗЛ», при всем к ней пиетете, имеет тенденцию к некоторому «обронзовению» своих героев, а у автора «Несмиренного жи­вописца» получился живой человек, вполне реальный Виталий Мас­лов, и его присутствие где-то поблизости весьма ощутимо при прочтении книги.

Возьмите карту России и найдите в Архангельской области городок Мезень, а от него отступите еще полсотни километров по беломорскому побережью на восток. Вот тут, точнее там, и находится малая родина Виталия Маслова — старинная поморская деревня Сёмжа, где и время издревле считали по приливам и отливам, т.е. «по воде». Сёмжане — прирожденные рыбаки и судоводители, их охотно приглашали на работу теми же лоцманами в Мезенский порт и не только. Вот и юный Виталий, покинувший родные места, поступил в Ленинградскую мореходку, стал специалистом по судовой радиосвязи, работал на судах на Сахалине, в Тикси, на Севморпути, потом попал на ледокол «Ленин», которому отдал два десятка лет жизни, став начальником радиослужбы знаменитого флагмана советского ледокольного флота и заслуженным радистом СССР. Но где бы ни был Виталий Маслов, куда ни заносила бы его судьба и морская стезя, и позже, проживая постоянно в Мурманске, он никогда не забывал о родных местах, которым был верен смолоду и до последнего вздоха всем сердцем, всей душой. В точности, как у Николая Рубцова:

 

 

...С каждой избою и тучею,

С громом, готовым упасть,

Чувствую самую жгучую,

Самую смертную связь.

 

Связь эта прослеживалась во всем, в прозе и поэзии Маслова, в его искренней заботе и неподдельном волнении о настоящем и будущем русского Поморья, в его подвижническом стремлении восстановить историю родной деревни, генеалогию ее жителей, в создании деревенского музея в уже практически нежилом поселении, и даже в том, что свой последний приют Виталий Семенович обрел на родном погосте.

И творчество Маслова было в основном посвящено темам Русского Поморья. Писал он, широко используя поморский диалект, так называемую «говорю», из-за которой имел немало проблем с критикой, и вообще с оценкой своих произведений в профессиональной среде. И ведь немало уколов и упреков доставалось Виталию Семеновичу от коллег, особенно столичных, попросту плохо понимавших поморскую «терминологию» и оттого не принимавших прозу Виталия Семеновича. Смолоду у него так повелось. Но вот, что примечательно, те же рассказы Маслова сразу принял и по достоинству оценил Федор Абрамов. А заслужить похвалу Федора Александровича вообще-то мало кому удавалось. Знать почувствовал мастер в молодом коллеге-земляке родственную душу, болеющую за русский Север, почувствовал и поверил искренности его переживаний за судьбы родной земли. А про «поморские словечки»... сам Виталий Семенович говорил, мол, если на этом диалекте говорят его герои в реалиях, то отчего же он не должен эту «говорю» использовать. Позиция? Несомненно. Однако твердая позиция в чем-либо во все времена стоит не дешево. Вот и более широкой известности прекрасной прозы Маслова существенно помешало его трепетное отношение, в частности, к поморскому диалекту. Да и вообще, откровенно говоря, кому там, в столицах, было «интересно», чем живет и дышит далекий поморский край?! И вообще русский заполярный Север?! Немногим, смею вас уверить. Хоть и «были люди в наше время».

 

 

 

А знаете, как Виталий Маслов ухитрился пригласить на свою свадьбу самого Фиделя Кастро? Не знаете? Так читайте об этом на страницах «Несмиренного живописца»! И не только об этом, в жизни главного героя происходило немало удивительных событий. И люди ему встречались прекрасные. Была крепкая многолетняя дружба с Семеном Шуртаковым, Виктором Конецким, Василием Беловым... А еще была неустанная забота о молодых, начинающих писателях и поэтах, было литобъединение Мурманского отделения Союза писателей, была серия «Первая книга поэта», помогающая дебютантам войти в мир литературы, была серьезная учеба, творческие семинары, требовательная, искренняя критика... Маслов как раз из тех людей, кто способен быть и наставником, и другом. Настоящим, честным, требовательным, порой даже суровым.

Он, собственно, был настоящим во всем. И возникшую вполне органично идею возрождения Дня Славянской письменности и культуры он выносил в душе и сердце, выпестовал, и вместе с единомышленниками, какими были, например, мурманские поэты Виктор Тимофеев или Владимир Смирнов, воплотил в жизнь. Конечно, тут проявили полную солидарность и оказали большое содействие литераторы и журнали­сты из Болгарии, ведь у них этот праздник никогда не отменяли и свято отмечали, а для Маслова к тому же имела огромное значение интеграция культур братских, славянских народов, связанных общими историческими вехами. А когда в девяностом году болгарские коллеги предложили наградить Маслова и Тимофеева орденами, то в ответ услышали, что не надо орденов, лучше подарите Мурманску памятник Первоучителям, святым равноапостольным Кириллу и Мефодию, такой же, как стоит в Софии. И дело было сделано. Копию памятника везли через весь Советский Союз, с многочисленными остановками по пути, люди встречали памятник, как святыню, это было шествие, сравнимое с триумфальным, и с той поры есть у нас, в столице Кольского края, своя Площадь Первоучителей, перед Областной научной библиотекой. Истинное же значение этого события было затушевано иными, происходящими в то время, деструктивными и негативными, приведшими к краху СССР и наступлению очередной смутной поры. Но жизнь и работа продолжались, и впереди был первый Славянский ход «Мурман — Черногория», успешно проведенный в девяносто седьмом, и, кстати, успешно повторенный в августе-сентябре 2018-го, стараниями автора книги Дмитрия Коржова, а также еще одного моего товарища по писательской стезе, Ильи Виноградова.

Книга же, на мой взгляд, интересна еще и тем, что о главном герое на ее страницах говорит не только автор, немалое место отведено свидетельствам, высказываниям и оценкам многих и многих людей, сталкивавшихся с Виталием Семеновичем в жизни, близко его знавшим, участвовавших в общих делах и свершениях. Оттого и палитра повествования столь колоритна и разнообразна. Такое «многоголосие» помогает читателю составить свое, глубокое и взвешенное мнение о прочитанном. Стиль повествования и организация материала: деление книги на небольшие главки, которые вполне могут существовать и отдельно от основного текста, также способствуют сосредоточенному и вдумчивому восприятию информации, как будто на данный момент самой основной, главной, а также проникновению в отдельно взятую тему, ее неспешному, вдумчивому осмыслению. Опять-таки автор пишет со свойственной ему полемичностью, справедливо предвидя, что многие его мнения и выводы могут быть оспорены с известной категоричностью, пишет, не опасаясь, что может «вызвать огонь на себя». Но такая позиция лишь повышает актуальность книги, а споры и прения, уж коли таковые случатся, и станут показателем, что личность и дела главного героя не забыты, и волнуют нас до сей поры.

Слово о Виталии Семеновиче Маслове, сказанное Дмитрием Коржовым, я бы рекомендовал к прочтению прежде всего всем своим коллегам, собратьям по перу, особенно только начинающим свой путь в литературе. Почему? А вот познакомьтесь поближе с «Несмиренным живописцем» и, думаю, ответ придет сам собой. А в целом книга, конечно же, предназначена для самого широкого круга читателей. Это тот случай, когда судьба человека, писателя и гражданина больше, чем его жизнь. К счастью, подобное еще встречается в нашем мире, хоть и не столь часто, как хотелось бы.






* Несмиренный живописец: роман-биография / Дмитрий Коржов.— Мурманск: Дроздов-на-Мурмане, 2018.— 272 с.



К списку номеров журнала «Приокские зори» | К содержанию номера