Анатолий Аврутин

Стихи о любви

***

 

Она всего лишь руку убрала,

Когда он невзначай ее коснулся.

Он пересел за краешек стола…

Налил фужер… Печально улыбнулся.

 

Она в ответ не выдала ничуть,

Что прикасанье обожгло ей кожу.

Сказала тихо: «Поздно… Как-нибудь

Увидимся… Я вас не потревожу…»

 

И поднялась… Напрасных мыслей рой

Пульсировал артериею сонной.

Ушел он… С обожженною душой…

Ушла она… С рукою обожженной…

 

 

***

 

Подошла, расхристана, по стуже,

Будто не страшащаяся стуж,

Ни молвы, ни Господа, ни мужа,

Руку протянула: «Ты – мне муж…»

 

Ложь –– рука… Ведь знал – презрев истому,

Отшвырнет, обрубит эту связь.

И уйдет спокойненько к другому,

Ни меня, ни Бога не боясь…

 

 

 

***

 

Т. Ж.

Мокрый снег… Неладное в природе.

Стынет в лужах рухнувшая высь.

А по снегу женщина уходит…

Вслед гляжу: «Хотя бы оглянись!..»

 

А она спешит… Коленки гнутся…

Шепчет у прохожих на виду:

«Только бы сейчас не оглянуться –

Если оглянусь, то не уйду…»

 

 

Молитва

 

Любимой

 

Я такой же, Господи, среди всех…

Помоги мне, Господи, хоть и грех!

Помоги мне, Господи, согрешить,

Помоги по-божески не прожить.

Чтобы стали други ко мне глухи,

Чтобы после прокляли за грехи…

Но пока, о Господи, но пока

Доведи, о Господи, до греха.

Чтобы жгли в аду меня злым огнем,

Но потом, о Господи, но потом…

 

 

***

 

Будто влетела…

Взгляд – уколоть!

Белое тело,

Белая плоть.

 

Больно?.. Проститься?

Боли не жаль.

Черная птица,

Черная даль.

 

Не отгорело…

Помнить вели

Белое тело

В черной дали.

 

 

***

 

Ничего не попишешь – такая досталась:

В одиноких зрачках золотится усталость.

Сиротливые губы сжимая двулуко,

Всё глядит… И не вымолвит больше ни звука.

Осторожные руки спокойны до дрожи,

До биения вен под мерцающей кожей…

Кто ты?.. Ева… Офелия… Боль… Эвридика?

Или гулкая тишь после долгого крика?..

Божий дар?.. Или все-таки божья немилость?

Или просто слеза, что в слезе отразилась?..

 

 

***

 

Когда подходишь – тихо, осторожно,

Всё остальное – призрачно и ложно.

Есть только эти вздрогнувшие пальцы

И белых плеч шальная белизна.

Непониманье – это что?.. Откуда

Такое неожиданное чудо?..

Что суждено, то сбудется, конечно...

И в этот миг лишь ты мне суждена.

 

Мгновенен миг… Молю его продлиться.

Пусть это платье медленно струится,

Вдоль тела ослепительно сползая,

И пенится смущенно на ковре…

Пусть остывает позабытый завтрак…

День пролетит… Двенадцатое завтра…

Неужто же двенадцатое – завтра?..

Зачем оно мне в этом январе?

 

Умчит такси… Тебя… Мою… Такую…

Я поцелую след от поцелуя

На много страсти помнящей подушке…

И снова поцелую этот след…

Лишь комната останется со мною…

Здесь боль живет… Здесь пахнет тишиною.

И вымытые стекла так прозрачны,

Как будто стекол в окнах вовсе нет.

 

Притушен свет… Час ночи… Пусто в доме.

Но силуэт твой чудится в проеме.

Ни голоса… Ни шепота… Ни звука –

Один лишь златоглазый силуэт.

И я к нему протягиваю руку…

О, Господи, продли мне эту муку! –

Ловить твое тревожное дыханье

И знать, что своего дыханья нет…

 

 

***

 

Я умер в последний день лета…

Вяч. Кузнецов 

 

Стою у шоссе… Голосую…

Напрасно махаю рукой.

И образ твой в сердце несу я,

А сердцу пора на покой.

 

Но все же тобою согрето

Оно в череде неудач.

Я умер в последний день лета…

Сумеешь? – тихонько заплачь…

 

Да так, чтоб не поняли люди,

Что эта слезинка – по мне…

Тогда пересудов не будет –

Зачем тебе лихо вдвойне?

 

Зачем тебе злые наветы? –

Мы – врозь… И останемся врозь.

Я умер в последний день лета…

Захочешь, косынку набрось.

 

С тобою мы не были парой,

И в выборе ты не вольна.

Запой же… И пусть у гитары

Внезапно порвется струна.

 

Пусть песня, печалью согрета,

Тихонько парит в вышине.

Я умер в последний день лета…

Но песня чуток обо мне.

 

 

***

 

Научусь любить издалека –

Чтобы Он не знал, жена не знала…

Чтобы непослушная рука

Непослушных строчек не писала.

 

Чтоб друг друга еле узнавать

В пыльной суете библиотеки,

Чтобы осторожности печать

Пятаком придавливала веки.

 

Чтобы и странички – не подряд,

Не подряд – снежинок ликованье.

Чтоб не выдал жест, не выдал взгляд,

Чтобы вдруг не выдало дыханье...

 

Научусь… Пусть воют провода,

Воет ночь, безлюбию в угоду.

И летит угрюмая звезда –

Снизу вверх летит по небосводу…

 

 

***

 

Забываю тебя забыть…

И страшусь, презирая страх,

Что души моей волчья сыть

Станет выть на семи ветрах.

Что не сгорблюсь… Не попрошу,

Чтобы стала тропой – стезя…

Что опять я тебе скажу

То, чего говорить нельзя.

Что безлюбый любовный хруст

Взмоет выше щербатых стрех,

Что от милых и грешных уст

Будет в памяти только грех…

Что все мнимо – ни лиц… ни тел…

Что хулу разнесет молва…

Я о чем-то сказать хотел…

Совершенно забыл слова…

 

 

***

 

Пусть будущее зыбко, как свеча,

Где огонек колеблется молитвой,

Есть только свет от белого плеча,

Есть только память, взрезанная бритвой…

 

Вновь накатило… Снова отошло…

Греховный взгляд… Божественное тело.

И от плеча так сделалось светло,

Что все вокруг мгновенно потемнело.

 

Две женщины… А между ними – мгла,

Но есть в обеих царственная сила.

Две женщины… Одна из них ушла,

Вторая – никогда не приходила…

 

 

***

 

Темнеют в комнате углы,

Блуждают тени.

Но как, родимая, светлы

Твои колени,

 

Когда я голову на них

Кладу повинно…

И понимаю в этот миг,

Что ты – лавина…

 

Лавина неба и тоски,

Мечты и страха.

Твои тревожные виски…

Моя рубаха…

 

Твои, чуть слышные, слова

Полны сомнений.

Моя больная голова,

Твои колени…

 

Опять за окнами мело,

И вьюга стонет.

О, как же больно и светло

Сплетать ладони!

 

И помнить, что прервется тишь,

И плакать, зная,

Что ты ладонь освободишь,

Моя родная.

 

И тихо к вешалке шагнешь,

Как будто в пропасть.

Неужто и колени – ложь?..

И – пальцев робость?..

 

Так невозможно… Все равно

Я не поверю.

Но как же страшно и темно,

Стоять за дверью.

 

И снова ждать любимых глаз

С зимы до лета.

Пока мой полдень не погас,

Пока ты где-то…

 

***

 

Зябко… В углу дивана

Вновь прижилась тоска.

Вьется немного странно

Музыка у виска.

 

Я не могу по звуку

Определить… Шопен?..

Мне бы в шальную руку

Гамму твоих колен…

 

Чтоб на подушке смятой

Нас целовал Христос…

Мне бы сейчас сонату

Дерзких твоих волос.

 

Чтобы и в миг печали,

Горечь испив до дна,

Губы твои звучали –

Гулкие, как струна.

 

Нету струны… Твой голос

Душу мне рвет во тьме.

…Тоненький женский волос

Вьется по простыне…

 

 

***

 

Спасибо, светлая моя,

За уст свершившееся чудо,

За появленье ниоткуда,

За строчек нервные края.

 

Спасибо, светлая!.. Прости

За глаз поблекших побежалость,

За чувств неловкую усталость,

За пепел в стынущей горсти.

 

Спасибо, светлая!.. Пусть так—

Всего на робкое мгновенье

Вернется в душу озаренье,

Хоть для тебя оно пустяк.

 

Не я — румяный мой двойник

Тебе в тиши прошепчет слово,

И что-то встрепенется снова –

На миг… На искорку… На вскрик…

К списку номеров журнала «МОСТЫ» | К содержанию номера