Марк Полыковский

Здесь всё меня переживёт. Стихотворения

QUOVADIS?

 

Растущая во мраке суета*
Шевелится в предутренних потёмках…
Куда бредёте, что у вас в котомках?

Куриная ведёт вас слепота
По тропке, и тропинка та – не та,

Петляет и теряется в обломках
Пустынных скал, на их гранитных кромках…
Всё суета сует и их тщета!

 

Quovadis? Камо, Господи, грядеши?

Всяк странник, будь он конный или пеший,

Бредёт на Запад или на Восток, –
Ведёт его на поиск лучшей доли
Всего один немой вопрос: «Доколе?!»

Quovadis, Domini? Постой чуток…
*) Строка из сонета Владимира Трефилова.
 

*** 

Безлюдных улиц грустен вид*,

Лишь изредка людские тени,

Мятущиеся от мигрени,

Неустыдясь своих хламид,

Как будто их призвал Аид,

Бредут, едва прикрыв колени…
А где-то кушают пельмени,

И принимают стрептоцид,

И чтут священную субботу,

И даже в синагоге кто-то
Читает вслух «Шма Исраэль»,

Не носят жёлтых звёзд на платье,

И помнят, что такое счастье,

Какого вкуса карамель…

 

*) Строка из сонета ЖоашенадюБеллев впереводе Самуила Бронина.

АННА ФРАНК

 

Какое счастье! Мне не довелось
Шестиконечную звезду Давида
Носить, – как существу иного вида, –
Читая в лицах ненависть и злость.
Звезду Давида – жёлтое клеймо –
Не нашивала мама мне на платье,

Молясь и плача о еврейском счастье,

Дарованном нам, как волу ярмо.
Ей было лишь тринадцать. Амстердам.
Убежище. В нём больше чем два года
С семьёй скрывалась от людского сброда –
Жила, любила, волю дав мечтам.
Ей до пятнадцати дожить не довелось,

Её дневник читают миллионы…
На Принсенхрахт платан развесил крону,

Листами шелестя: «Авось, авось…»

 

*** 

В долине Хула снова журавли,

Вчера я прочитал о том в газете.
Не знаю, чем ещё на всей планете
Меня бы так порадовать могли.
Летят они, наверно, в Сомали,

И мы с тобой, одни на целом свете,

Быть может, помним о такой примете,

Давно мы это знанье обрели,

 

Что грянет осень – вслед за журавлями,

Туманными укроет киселями
С утра низины, пашни и луга.
И будут птицы виться над долиной,

Стремиться к югу вереницей длинной…
Лишь нас с тобой не тянет на юга…

 

***

Вдоль по Малой Дмитровке
Пешочком до Тверской,

Как еврей в Касриловке,

Плетусь, – и дождь с тоской
Вслед за мною тащится –
Как ему не лень! –
Каплица за каплицей
Сеять целый день.
Вдоль по переулочку –
Палая листва…
Выйти на прогулочку
И слагать слова,

Пахнущие осенью,

Жухлою травой –
Не стихом, не прозою…
Чей ты, братец? – Свой!

Свой, как листья палые,

Как осенний сплин,
Как глаза усталые,

Журавлиный клин,

Что летит к Кинерету…
Свой? – Как знать! Как знать…
Слов бессвязных лепету
Мне уже не внять.
Время быстротечное –
Полно вековать,

Вечное-беспечное
Не воротишь вспять…

ВЕТКА ПАЛЕСТИНЫ
                             Н.М. Демуровой
Я «ветку Палестины»* перевёз
Через границу – вопреки закону,

Почти невольно следуя канону
И повеленью Лермонтовских грёз.

 

 

Не пальмовую ветвь я приволок

(Она громоздка для таких оказий),

Но, право же, куда благообразней
Олива. Узенький её листок
Поблёк, увы, от недостатка солнца
И съёжился, отдав избыток влаги,

Но лишь недавно в праздности и благе
Росла олива под моим оконцем.
Дала олива первый урожай,

И долго ей цвести и плодоносить,

И стоит робкий взгляд на ветку бросить,

Чтоб вспомнить про текущий мёдом край.

 

*) Аллюзия на одноимённое стихотворение

    Михаила Лермонтова.

 

ДАЛЬ

 

Поздний крик журавлей,

Уносящихся вдаль,

Беспредельность полей,

Неба серая сталь,

Череда облаков,

Уплывающих вдаль, –
Зов иных берегов
Слышен будет едва ль…
Мне знаком этот зов
В бесконечную даль,

Вихрь полуночных снов,

Запах грусти, печаль,

Резкий крик журавлей,

Уносящихся вдаль –
В край, где грусть веселей…
Отчего ж мне их жаль?..

 

 

 

 

*** 

Здесь всё меня переживёт*:

Холмы, и море, и барханы,

В лугах росистые туманы,

И птиц осенний перелёт,

Ночей и дней круговорот,

И медленные караваны,

Сквозь зыбкие меридианы
Бредущие – за годом год.
Тут век за веком напролёт
Тропа свершает переход
В унылый край за горизонтом.
И я иду по ней, пока
Осмыслена моя строка,

Пока есть свет за поворотом.

 

*) Строка из «Приморского сонета»  

Анны Ахматовой.

 

*** 
Как весело, как горестно весной*…
В её приходе ощущаю больше
Тоски, которой нет на свете горше,
О днях в стране озёрной и лесной,
Где редок комариный летний зной,
Но очень часты зимние пороши,
А по весне на валенки галоши
Натягивает весь народ честной.
И воробьи чирикают: «Вы чьи!»
Бегут, журча, по улицам ручьи,
Плывёт кораблик – парус из бумаги.
Плыви, кораблик, прямо на восток,
Плыви, каким бы ни был путь далёк,
В какие б ни попал ты передряги…
*) Строка из сонета «Зарождающаяся
     жизнь» Константина Бальмонта.

 

КАУНАС. IX ФОРТ

 

Вновь над девятым фортом вороньё
Повисло, как когда-то, чёрной тучей.
Верны они своей повадке сучьей,

В их грае слышу я: «Враньё! Враньё!»

 

Вокруг в полях не кошено жнивьё…
Всех в общей яме закопали кучей.
Где, Верещагин, твой талант могучий?!
Гора очков, ботиночек, рваньё…
Их было тридцать тысяч убиенных:

Литовские евреи, горстка пленных,

С евреями французский эшелон…
О чём вороны каркают над фортом?

О давней, в сорок третьем, встрече с чёртом,

Он, зная ад, был очень удивлён…

 

*** 

Отравлен я еврейской кровью* –
С младых ногтей и до седин
Моей дороги серпантин
Cтремится к вечному безмолвью,

Как птица к старому гнездовью…
Нет, я не русич, не литвин,

Я не нордический блондин
И к мрачному Средневековью
Я был бы тайный иудей
И, дабы избежать гарроты,

Обычаи святой субботы
Лишь тайно чтил, но не прилюдно
И только в мыслях безрассудно
Летел в мир призрачных идей…
*) Строка из сонета Ильи Эренбурга.

 

 

 

 

***

 

Костры из книг, концлагеря, облавы*…
За что, многострадальный мой народ,

Познавший муки рабства и исход,

Ты не в чести ни у одной державы?

 

Когда легионерские оравы
Повергли Храм в руины, небосвод
Не задрожал, – небесный счетовод
Не учинил над Титусом** расправы, –
Как над Хмельницким не чинил суда…
Под Хелмно и Треблинкой никогда
Земная твердь и плоть не разверзалась.
Так для чего Ты избранным назвал
Народ? Чтоб на него обрушить шквал
Напастей? Сколько нам ещё осталось?

 

*) Строка из сонета «История»   

     Павла Антокольского.

 

**) Тит Флавий Веспассиан, римский
       император, во время Иудейской войны
       разрушивший Иерусалим и уничтоживший
       Второй Храм.

*** 
Над Мёртвым морем знойно и туманно*,
Застыло марево над мёртвою водой,
На небе тускло светит месяц молодой,
И ночью не становится прохладно, –
В такое пекло, будь оно неладно,
Уже за пару дней становишься балдой,
Что ни напишешь, всё сквозит белибердой, –
Как будто сапогом по фортепьяно.

 


В солёном море маслянистая вода.
Конец мученьям – долгожданная среда,
И можно собираться в путь-дорогу.


Ночь пролетела – и развеялся туман,
Исчезло марево – и никаких фата-морган.
Так отдых пролетел – и слава Богу…
*) Строка из сонета «Иерихон» Ивана Бунина.

 

*** 

 

Настала ночь, остыл от звёзд песок*,
И тьма опять нависла над пустыней…
А где-то в этом мире снег и иней, –
Эх, кто б напомнил этот адресок…
Туда бы заглянул я на часок,
Где не было тогда меня невинней,
Где расставаний не было надрывней,
Где всё – рукой подать – наискосок**…
Как над пустыней ночью звёзды ярки!
Слова на лист ложатся без помарки,
Как будто мне их кто-то нашептал,


А я лишь записал слова о вечном,
О том, что в этом мире бесконечном
Не тороплюсь влезать на пьедестал***…
*) Строка из сонета «Среди звёзд» Ивана Бунина.

**) Аллюзия на строку из стихотворения
      «Дороги… Дороги…» Владимира Высоцкого.
***) Строка из стихотворения Валерия Кокарцева
        «Мне раньше снился коммунизм…»

 

 

 

 

 

*** 

 

Не бывал я под Могилёвом,

Не бывал никогда под Оршей,

Я родился в краю сосновом,

Где ноябрь заметал порошей
Все тропинки и все дороги
В тихом городе над Онего,

Где потом обивал пороги,

Где почти круглый год от снега
Спасу нет. Но зато весною –
Переливчатый звон капели,
И сияют голубизною,
Ощетинив хвоинки, ели.
Я не знаю, как там – под Оршей,
Как там было – под Могилёвом,
Но представить могу: нет горше
Посрамления бранным словом.
И у деда уже не спросишь,
А ведь мог рассказать, наверно,
Как жилось ему там, под Оршей,
Может быть, и не так уж скверно?
В Хуторах Полыковских, знаю,
Жили предки мои когда-то,
В Яд-ва-Шемовских списках читаю
Имена, фамилии, даты…
Длинен перечень Полыковских,
Не доживших, не долюбивших, –
Тех, оршанских и могилёвских,
В гетто или во рвах почивших.
Ни под Оршей, ни в Могилёве
Не был я, вам скажу, ни разу…
Оттого-то, споткнувшись на слове,
Не могу я закончить фразу…

 

 

 

 

 

ПОСЛЕВОЕННОЕ ДЕТСТВО

 

Завтра снова в детский сад,
Снова игры, снова сказки,
С горки ледяной салазки
Нас промчат сто раз подряд.
Утром – каша, на обед
Руки славной тёти Жени
Нам налепят вновь пельмени.
Двадцать восемь непосед:


Ленка, Олька, Марк, Борис –
Будут требовать добавки
По пельмешке, только Славке
Принесут в тарелке рис.

 

Славка тощий, как червяк,
Славку вырастила тётя,
Тётя вечно на работе,
И одет он кое-как.


Мать у Славки на войне
Санитаркою служила,
Прошлого не ворошила
И работала вдвойне…
А потом – для всех компот.
Но какой! – из ананасов,
Из лендлизовских запасов.
Колька Паршин – идиот!
Ананасов он не ест.
И не надо, мы поможем,
По куску себе положим,
А ему дадим замест –
Кушай, Колька, нам не жаль,
Хлеба чёрного горбушку,
И дадим в придачу сушку
И от «Вальтера» деталь.
За сараем во дворе
Мы нашли вчера патроны –
Не иначе как шпионы
Обронили на заре.


Я в газете видел сам,
Что вокруг полно шпионов,
Даже дворник наш Ионов,
У него большущий шрам.
А патроны я хотел
Бросить дома прямо в печку,
Жаль, их папа бросил в речку,
Говорит, чтоб я не смел
Всё тащить к себе домой –
То патроны, то железки,
То от медных труб обрезки –
«Скоро ужин, руки мой!»


А наутро – в детский сад.
Шапка, шарфик, рукавички,
Радостно щебечут птички…
Сколько ж лет тому назад?..

*** 
Как грудь кормилицы, земная грудь полна*,
Она сочится молоком и мёдом.
Я здесь сроднился со своим народом,
Чья жизнь сладка, горька и солона.
Так моря Средиземного волна
То нежно плещет под небесным сводом,
А то, сродни осенним непогодам,
Идёт стеной, – свинцово-зелена.
В пустыне расцветает анемон,
Ложится снег на сказочный Хермон,
Водою наполняется Кинерет…
А по ночам ко мне приходят сны
Про вечный мир, в котором нет войны…
Ответьте мне, кто в эти сны поверит?..
*) Строка из сонета «Изобилие» ЭженаПотье
     в переводе Валентина Дмитриева.

 

*** 
«Оставь страну рабов, державу фараонов*,
Услышь небесный зов, внемли простым словам,
Доколь ещё терпеть склонённым головам
И хлад, и глад, и плеть, и странности законов!
Каких бы ты ни знал запретов и резонов,
Стерпи позор, и стыд, и бедность, и бедлам;
Гони взашей льстецов, что курят фимиам,
Не дай своим ушам расслышать звон дублонов» –
Такой я видел сон, но явь была иной:
Сквозь утреннюю хмарь наваливался зной,
И смятая постель была мокра от пота.
Действительность, увы, бывает далека
От радужной мечты. Свобода нелегка –
С неё, как жёлтый лист, слетает позолота…
*) Строка из сонета Пьера де Ронсара
     в переводе Вильгельма Левика.

*** 
Погубит время наши письмена*
О Рыцарях, Маркизах, Дульцинеях.
Лишь клинопись шумерская в музеях
Переживёт лихие времена.
Покуда застит зенки пелена,
Весёлый Роджер скалится на реях,
В далёких от югов Гипербореях
Горит и не сгорает купина.
Там высится священная стена,
На ней огнём пылают письмена –
Читайте: «Мене, мене, текел, фарес…»
Пишу подчас бессвязные слова,
Пока не замутнилась голова,
Пока есть во Вселенной точный адрес.

 

*) Строка из сонета Майкла Дрейтон

в переводеЕлены Дунаевской.

К списку номеров журнала «НАЧАЛО» | К содержанию номера