Елена Елагина

Из старой тетради. Стихотворения

ОДНОКЛАССНИКИ

 

Когда по улице Рыбацкой,
Походкою вполне бурлацкой
С усильем шеи и плеча
Я волоку, как крест, продукты,
Моих, увы, не видишь мук ты,
А то помог бы сгоряча
Разок-другой… Ах, видел ты бы,
Как я спешу с мешками рыбы
От магазина «Океан»,
Завидев друга с криком «Саша!»
И рад прохожий встрече нашей —
Он пьян, а Саша мой — гурман.


Мы пили с ним вино, водою
Разбавив всякий раз, бедою
Он упиваться не давал
И все твердил, что терпит время
И что еще не поздно в стремя,
И в общем в чем-то помогал.


Мы с ним стареем столь похоже:
Как лысина его тревожит!
И как меня тревожит вес,
Растущий, как в горшке опара…
Какая мы смешная пара,
Как возбуждаем интерес
Окрестных пьяниц всякой встречей,
Как мы грустим, что изувечен
Из нас любой, что нам уже
Не распрямиться — вышли годы,
Мутировала в нас природа
И сбой дает на вираже.


И все, конечно, вышли в люди,
И только мы… А, впрочем, будет,
А, впрочем, хватит! И пока
Кричим друг другу с тротуара,
Все кажется, что нет, недаром
Жизнь,
дети,
книги,
облака…




ОКТЯБРЬ НА ПОРОГЕ МИЛЛЕНИУМА

 

Жизнь солона, как кровь. А то — пресна, как лимфа,
Лишь сладости в ней нет, да и не нужно нам
Все это баловство. Какие к черту нимфы,
Когда грядет зима, как вновь грядущий хам!


Сад освежеван вдрызг расхристанным морозом,
Ободран дочиста, обчищен и распят,
И девственность его смешна, как туберозы,
Истлевшие в стихах с претензией до пят.


Век близится к концу, а с ним — тысячелетье,
Условность всех времен — заведомый гипноз,
Но сон наш не пресечь ни окликом, ни плетью,
Как не извлечь уже прижившихся заноз.


Век близится к концу, и нам его отравы
Милее, может быть, чем пользы всех диет,
И будущего нет, и вечностью по праву
Владеет Тот, Кто волен не давать ответ!




ПРОЩАНИЕ С МОСКАТЕЛЬНЫМ ПЕРЕУЛКОМ

 

Памяти Ю. К. Соколова

 

Прощай, дружок мой, Москательный,

В своем обличии шутейном
Ты тщился жить — избави Бог!
Куда ни глянь — запор, замок,
Решетки, двери под железом…
Там время шамкало протезом
Зубным и кроху бытия
Боялось выронить, жуя
Приметы канувшего дня.


Прощай, дружок, я так любила
Тебя в своей судьбе — стокрылой
Или сторылой? Боже мой,
Какая разница, друг мой!
Ты научил меня невольно
Быть одиночеством довольной
И чай самой с собою пить,
Уютно в форточку курить
И целый день не говорить.


Твое обжитое пространство
Любовь внушало к постоянству
Привычек, ритма, смены дней.
Петлю сжимая все тесней,
Ты приучил меня, любезный,
К существованью бесполезной,
Забытой Богом и людьми.
На нить нанизывая дни,
Ты вел меня по жизни, странник,
Своей некрасоты жеманник,
Горбун и карлик, интриган,
Срамно распахнут твой кафтан.


Загажен псами, водкой, матом,
Ты другом был и был мне братом,
И снег нас вместе засыпал,
И дождь по спинам нас хлестал…
Срослись с тобою мы, дружок,
Душой и телом — вот итог.


И вдруг — прощай! Отныне врозь.
О, жизнь, как хочешь нас морозь,
Как хочешь тешься, прячь до срока,
Трещи бездумною сорокой…
Прощай, дружок! В своей стоокой,
Стоухой, стоседьмой судьбе
Я вспомню, вспомню о тебе!




ВЕТЕРАН

 

Закрутки, закатки — стекло и вода.
Тяжелая ноша, да супер-еда.
Тащи — не пищи с огорода, старик,
Отряхивай, знай, старый свой дождевик.


Инфаркт поджидает, как тать, за углом,
Да больно охота, чтоб справным был дом,
Уже без старухи, давно без детей,
Но все-таки свой, хоть без модных затей.


И мебель смешная, и фото в пыли,
Но мы поклониться должны до земли.
Страна обманула, родня подвела,
Накормит пока что родная земля.


Тележка скрипит, и веревка ползет,
Поправишь — и дальше покатишь вперед.
Уже электричка кричит вдалеке,
Бежит молодежь, как всегда, налегке.


И мимо пусть катит себе «мерседес»,
А ты — за грибами, за ягодой в лес.
Да свой огород. Вот везет огурцы.
Живут — не сдаются, не плачут бойцы!



 ДВА СТИХОТВОРЕНИЯ


 
1.

 

Прямоугольный протестантский ум,
Свободный от ухабных русских дум,
Расчерченный по бюргерской линейке,
Живет своим и мыслит о своем,
Благополучен, как журнал «Подъем»,
Подсчитывает пфенниги-копейки,


Несет комфорт владельцам, но не нам,
А нам — лишь невезение и срам,
А нам — лишь новые вселенские проблемы.
Кто объяснит, кто скажет, почему
Всегда лишь горе русскому уму?
Где доказательства у этой теоремы?



2.

 

Жизнь контрафактна по своей природе,
И хоть подделка нынче всюду в моде,
Куда нам до библейских райских кущ —
На нас клеймо, мол, сделано в России,
Хоть не в Китае, и за то мерси и…
И — за язык, что сказочно могуч.


И — за пространства… Пусть неурожайны,
Но лук с картошкой сыщется и в чайной,
А в рюмочной — и вовсе завсегда,
Как и плечо отзывчивого друга,
И значит — нет вселенского испуга.
И ужаса. И горе не беда.



* * *

 

Отпусти меня, жизнь, не держи за потертый рукав,
Это все ни к чему, мы с тобой не братались, ей-богу!
И в любви не клялась тебе я, видно, мой неуступчивый нрав
Перепутан тобой с тем, кто склонен вышагивать в ногу.


Ты давно не моя! Что же липнешь, как жвачка к зубам,
Обезвкусевшая, потерявшая цвет, но утрату
Возместившая липкостью, цепкостью… Чей-то «сезам»
Отворяет тебя и легко превращает в караты


Эти капли дождя, блики в лужах и шепот листвы —
Как шумят тополя, и слова зарастают травою
На исходе заката, и крик одинокой совы
Не услышан мышами — поплатятся! Что ж головою


Ты киваешь и тянешь меня, вновь по-прежнему тянешь с собой?
Снова высветлен город до тона дурной акварели.
Снова купишь меня этим цветом — асфальт голубой
С серым небом сличен и прекрасен, как воздух в апреле.



* * *

 

А истина в чем, нам не скажет никто:
Ни модный прозаик в роскошном пальто,
Ни пьяный поэт с вдохновеньем во лбу,
Ни рьяный борец, перемогший судьбу,
Ни грозный священник с пудовым крестом,
Ни умный ученый, зарывшийся в том.
Ни ушлый филолог в броне из цитат,
Ни бравый вояка — сейчас на парад!
Ни мудрый философ с собранием книг,
Ни шустрый политик, чей сладостен миг,
Ни бодрый спортсмен, мастер высшей из лиг,
Ни едкий сатирик с собранием фиг,
Ни тот, кто с искусством изящным на «ты»,
Ни жрец Аполлона в тисках красоты,
Ни пылкий любовник в горячем чаду,
Ни хваткий богач, что с деньгами в ладу.
Ни честный бедняк с медяками в руке,
Ни дервиш веселый — крутись налегке! —
Ни сирый монах, весь в молитвах своих,
Ни бедный безумец, чей разум утих —


Всяк знает лишь часть боевого слона,
Но в целом картина с земли не видна.

 

К списку номеров журнала «ЗИНЗИВЕР» | К содержанию номера