Погода в Мельбурне

Закончил Львовский Политех. В Австралии с 1996 года. Печатался в различных российских и русскоязычных изданиях. Публикации: «День литературы», «Дон», «Лауреат», «Интеллигент», «Новая Немига литературная», «Альбион», «Острова», «Витражи», «Арфа Давида», «Австралийская мозаика», «45-я параллель», «Крещатик», «Белый ворон»,«Золотое руно» и др. В 2012 году вышла книга стихов и прозы «На костре своих строчек...» В 2015 вышел поэтический сборник «Нам выбор дан...» Финалист конкурса «Пушкин в Британии» 2007, 2012 гг.,«Серебряное перо Руси» 2014г., Лауреат премии «Герой нашеего времени» 2015 Литературная премия им. Вениамина Блаженного 2014 г. Медаль журнала «Крещатик» 2015 г.

***

Погода в Мельбурне как-то совсем не в кайф

Все сезоны за день – вовсе не эксклюзив.

Сосед мой продал магазинчик и драйв, драйв, драйв

В Брисбен, где круглый год тридцать и голубой залив.

Он держал много лет антикварный сток,

Но вечная сырость вредна для неаполитанской души.

Его испытательный срок давно истек.

Он сказал «факен веза» и свет за собой потушил.

А меня держат цепи, тянущиеся за океан.

Я с каждой из четырех сторон в чем то да убежден.

Даже пьянствовать предпочитаю ходить в русский ресторан.

Я еще на пути, чтобы стать раскрепощенным как он.

 *факен веза – чертова погода (англ)

австралийское

И не факт, что «философские стихи»

Пишут от убожества таланта.

Может статься, после русских щей (Хи, хи!)

Земли все для прозы – маловаты.

Никуда не денешься – масштаб,

Здесь рулетка – там зигзаг вселенной,

И никто еще за просто так

Их (брехня?!) не ставил на колени.

(Тут как раз сомнение берет.

Очень уж стенают патриоты,

Что какой-то маленький народ

Имнагадил в материнских сотах).

Но чужой фонетикою слух

Засорен и склонен к диссонансу.

Выбираешь сам – одно из двух,

Правда –слово или правда –пьянство.

С голой жопой (миль пардон!) в руках

Я на величайшей барахолке.

Все со мной – цена невысока,

Хлам подножный, как в бору – иголок.

А вот стейки очень хороши!

Думаете, бриттам льщу? Напрасно.

Для успокоения души

На ночь пошуршу Экклизиастом.

***

Мы теряем друзей. Не в боях, без торжественных звонов,

Не от грозных недугов, которых врачам не унять.

Замолчали друзья, отключили навек телефоны.

Мы теряем друзей, оттого что не в силах понять.

Мы теряем друзей – не легко, не беспечно, как в детстве,

Собутыльник и тот откровенно пошел «не такой».

И кому-то бы лучше в уютном углу отсидеться,

А он прет на рожон как в последний решительный бой.

Словно снова в атаку пошли конармейские лавы,

(Видно, где-то они хоронились в туманах души).

Мы теряем друзей, как в гражданскую – влево и вправо

Разделились и каждый по правде, по истинной правде решил.

Мы меняли легко долготу, широту и отчизны,

Оставаясь в кругу, не давая его разорвать.

Мы теряем друзей как до срока – куски своей жизни,

Так что нам у черты уже нечего будет терять.

из тетради: «моя эмиграция»

Там, на Родине, время текло медленнЕе.

Мне пришлось ускоряться, сжимая зубы,

Изгоняя метлой маргинальное мнение,

Что живут за границей другие люди.

Вижу – люди как люди, но фишка такая:

Здесь айфоны, айпеды, типоды и протчее,

А на Родине круглое палкой катают,
А зернистую грузят лопатой в бочки.

И железные скрепы: «авось» да «потом»,

Фанаберия стойких – военка, парады.

И накатанная убежденность в том,

Что стремиться как раз никуда не надо.

Только двинешься, как непременно затор –

Это дело там очинно сильно не любят.

Может, правы они, свято веруя в то,

Что живут за границей другие люди.

***

Сделаю страшную злость в глазах –

Деревянную маску африканских божков.

В моих мозгах хозяйничает либерал Потифар,

На которого я не пожалел бы десятка рожков.

Я стреляю в мишень, скрытую за кровавым дождем,

Прячу под капюшоном лицо (потому как белая кость).

Те, что черного цвета, совсем не при чем.

Я стреляю в мишень, а попадаю в собственную плоть.

***

Словно крот рою норы вдоль древних корней.

Как бы ни было это наивно и грустно –

Мне казалось, что я обрусевший еврей,
А во мне созревал объевреенный русский

исповедь

Душа моя на ветру дрожит

И строка на бумагу ложится криво.

Верую – Создатель мой грех простит,

Что давно не видел меня счастливым.

Я забыл, когда это было в последний раз.

Может, с той поры как объелся мороженым в детстве,

В день, когда мама сказала: «Факир на час

Ты сегодня. Реформа, сынок – вперед и с песней!».

В моей памяти каждый шаг запредельно крут.

Спотыкаясь о корни навязших в зубах березок,

Нарезаю и нарезаю, как скаковая, за кругом круг.

Только и научился, что смеяться сквозь слезы.

Устремления живы – ни дать, ни взять,

Но за счастьем я как за девкой не бегал.

Мне знакомо – и это уже не отнять –

Только пахнущее чабрецом горьковатое чувство победы.

***

Завтра сдавать на классность, а Элерт такой тупица

Мы с ним провалимся вместе, черт бы его побрал.

Я одиннадцать месяцев собирал себя по крупицам,

И, вот, такой мне напарник – взводный вчера сказал.

Это отнюдь не интрига, нет в ней антисемитизма,

Фамилии наши рядом, меньше чем в двух шагах.

Шпильман и Элерт в списке лепятся с самого низа

Хотя он родом из Энгельса, а мне земляком – Шагал.

Что-то родное в суффиксах да и в дорожках – тоже,

Его – в Казахстан с Поволжья, моя – с Двины на Урал.

С ним не пересекался за двадцать годочков прожитых,

И тусоваться с Элертом врагу бы не пожелал.

Ночь пробегает быстро, а мне ни за что не спится,

Слышу, как дождевые капли в окно стучат.

Звтра сдавать на классность, а Элерт такой тупица

Тощий, как доходяга, длинный, как каланча.

Тухлая ситуация, как то все очень странно,

Мне хотя бы недельку, я б его подогнал,

Но нет и денечка даже, в армии все по плану

И ротный сказал «С другими – точно ему хана».

Встали у изголовьев стражи – добрые духи,

Чтоб отступила хоть на ночь страдная маята.

Завтра будут в эфире наши бездомные души

Связываться морзянкой ти-ти-ти – та-та-та.

интернационалXXI 

И не верьте, не верьте, что, мол, коммунизм побежден –

Где-то там на полставки устроен в далеком Китае.

Это вовсе не так, не спешите кадить на амвон.

Он живей всех живых и над миром победно витает.

И не мчитесь тотчас посетить его труп – в мавзолей,

Убедиться, что там он, еще раз вздохнуть с облегченьем.

Поезжайте в Америку – это гораздо верней – 

Там блат-хата его, климатронразноцветных течений.   .

Все буржуи земли могут не беспокоиться, нет

Им отсрочка – зигзаг (так бывает нередко в истории).

Отменен неудачный, проваленный русский проект.

Все обкатано, слито и все получилось – в Претории.

Аутсайдеры, лузеры, братья(прошу извинить,

Но хиджабы сестер – не распутство досадной ошибки)

Наше дело святое – по-честному все поделить.

Запад сам виноват, что такой стал дебелый и хлипкий.

***

Вот вам правда без всяких излишних прикрас:

Побывав не однажды у самого краешка рая –

Утверждаю, что люди на свет появляются столько же раз,

Сколько раз в этом мире до срока они умирают.

Ты простился с кем мог, положил на должочки-долги,

На свои – не свои, были не были – это не важно –

Пусть теперь локоточки кусают врагини-враги,

Но остаться в живых, тут уж, как говорится, – «не каждый».

Потому что опять начинать от печурки – с нуля.

Краскам медленно блекнуть, покудова нить не порвется.

Кем ты в этот раз в мир проскользнул, везунок-разгуляй?

Тот, что был – за чертой. Он то уж никогда не вернется.