Стихи

Прищепка

Я в зеркало глядеть

Стараюсь очень редко.

Чего в него глядеть?

Что в нём увижу я?

Давно приколки нет,

Торчит в башке прищепка.

Так и живёт, мой друг,

Красавица твоя.

Когда ощерю вдруг

Десну свою стальную

И замахнусь ножом

На старое чело,

Хоть ты меня пойми –

Ведь это я тоскую,

И больше – ничего,

И больше – ничего…

Подросток

Не дразни меня, подросток,

В лоб ударить не спеши.

В жизни всё, конечно, просто

Для простой твоей души.

Посмотри, вот дед столетний,

Хрясни и ему меж глаз.

Выбей, что ли, клык последний,
Если рублик не отдаст.

Как Мамай, идёшь набегом,

Что же голос твой дрожит?

Чуешь ли, что этим снегом

И тебя припорошит?

«Бена-беч!»

Как осколочной гранатой

Рвётся жизнь моя в куски.

Надо то и это надо –

Не подохнуть бы с тоски!

Под ногой дворняга лает,

Бьют соседа у ворот,

А ещё меня пугает

Наш квартальный идиот.

Он в друзья набиться хочет

И, моих касаясь плеч,

Всё без устали бормочет:

«Бена-бена, бена-беч!..»

Глыбой чёрного гранита

Ходит-бродит вкруг домов,

Его рожа не умыта

Ровно пятьдесят годов.

Так и я в наш век болезный,

Чтобы разум уберечь,

Возоплю, кружась над бездной:

«Бена-бена, бена-беч!..»

В больнице

Научный дядька смотрит строго

И наставленьями скрипит,

Но здесь-то веселей намного –

Кровать, кормёжка, чистый спирт.

Смолю цигарку под навесом,

Над головою бьётся дождь,

И слышу я, как мелким бесом

Он мне бормочет: «Не уйдёшь!..»

Отец Андрей прошёл по лужам.

На мой этаж? Иль на другой?

Кому-то он сегодня нужен –

Для встречи, Господи, с Тобой.

Кнопка

За Победу поднимая стопки,

Запуская в небо голубей,

Думаю: добраться бы до кнопки

До безумной ядерной моей.

Пусть прижухнут те и эти гады,

Что на русских вздумали переть.

Мы живём, не требуя награды,

Нам одно: Россия – или смерть.

Нам оковы ваши – не оковы,

Только тело заберёт земля…

В дом небесный завсегда готовы.

Где ж ты, кнопка красная моя!

Родина

Люблю я водку на смородине,

Метели, русский наш размах.

Но историческая родина

Однако же – на небесах.

Стрижам секундное мелькание

Мы, неумелые, простим.

Господь вдохнул уже дыхание,

И мы уже – бессмертно с Ним.

Так почему же снова плачу я,

Вцепившись в сердца остриё…

Звезда на небе замаячила,

Вдруг вздрогнула и – нет её.

Ангел

Этот ангел был без крыл,

Скромный парень из народа.

Зубы в глотку вколотил,

Арестантская порода!

Онемела я тогда,

Рот пустой не открывала

И в палате, со стыда,

Лезла всё под одеяло.

Только ночью, в чёрном сне,

Словно грешник на поруки,

Из груди рвались вовне

Непонятные мне звуки:

«Та-та-та?-та, та-та-та?… –

И опять: – Та-та?, та-та?-та!..»

Билась в небо немота

Горлом пролетариата.

Я не знаю, для чего

Мне была такая милость.

После – встретила его,

Да и в ножки поклонилась.

Мостик

Я вся пролегла мосточком

Над вашею кутерьмой,

Чтоб было легче сыночкам

Вернуться к себе домой –

Во вьюгу, мороз и рощи

Берёзовые мои,

Чтоб жизнь веселей и проще

Была бы хоть в эти дни,

Чтоб брат не зарезал брата,

Ну, чтобы подумал хоть,

Чтоб все мы пришли обратно –

В Россию, где наш Господь.

Бегите по мне, болезной,

Ведь это – не на расстрел,

Пока я вишу над бездной,

Пока позвоночник цел.

Творческая встреча

Бывают творческие встречи,

Недавно – у меня была.

Там кореша толкали речи,

Разгладив хмурые чела.

Я им подписывала книжки,

Нацелив единичный глаз.

Был мордобой, хоть это слишком,

Но так положено у нас.

Гремела музыка на рынке,

Менты дремали в стороне,

Хорошие, как на картинке,

Пока дремали в стороне.

Потом без памяти упала,

По полной получив дюле?й,

И более не вспоминала

О встрече творческой моей!

Июнь

Всё-таки, как это зыбко:

Тихий клыкастый сосед,

Баба вот эта, улитка,

На теплотрассе, в обед,

Скромные русские парни,
Пьющие водку с горла,

Пышный джигит у пекарни,

Прочие чьи-то тела.

Ведь через час миномётом

Хряснут им всем по глазам –

Запросто так, мимоходом,

Души взметнув к небесам.

Друг

Русскому не надо много денег,

Он от них немножечко дурак.

Хоть и был когда-то мне брательник,

А возьмёт – и грохнет за пятак.

Нету ни гроша, и я не ною,

Ну, а он чем дальше – тем сильней

Недоволен миром и войною,

Верою и родиной моей.

Ничего, дружок, придёт минута,

Позабудешь ты про колбасу,

И в одно прекраснейшее утро

Я тебе «боярку» поднесу.

Уложу, поправлю телогрейку,

Дерзкую приглажу седину

И твою последнюю копейку

На удачу в небо зашвырну.

Лес

Вечер дует жёлтой золой,

В стылые бабкины дни.

Пилят деревянной пилой

Старые кости мои.

У меня ожог ещё на губах,

Угль ещё не остыл.

Не бойся, говорят, этот страх

Никого ещё не убил.

Утро вновь полыхнёт огнём

В осеннюю тишь да гладь.

Чтобы не сожрали живьём,

Может, ещё поддать?

Старая, плечи-то разверни,

Или нет у тебя плечей?

Лес, мой лес!.. Дни мои, дни!..

Мир мой – не мой, ничей.

Русская баба

Если мужик сдрейфит,

В общем, даст слабину,

Русская баба не стерпит –

Тут же объявит войну!

Она не задаст вопроса:

«А ты кто тут такой?..»

И не посмотрит косо –

В космы вопьётся рукой!

Она зарычит как львица,

Она завизжит: «Етить!..»

И, невзирая на лица,

Будет кусать и бить.

Пусть перекошена рожа,

Набок пускай пятак…

На одну на неё надёжа,

Ежели что не так!

Письмо

Думаю о тебе все время,

Пальцами трогаю память.

Как там ваше небесное племя?
Чем ты хоть занят?

Видишь, как постарела – мигом!

Знаешь, как страшно…

Хвастаюсь рассудочным сдвигом,

Справкой бумажной.

Только бы ты мне не верил, что ли,

Жизнь моя, праздник!

И уберёг бы меня от боли,

Ну, хоть бы разик…

Товарки

Мы рядышком со дня рожденья,

Меж нами – ветер, не стена,

И до последнего мгновенья

За мною тащится она.

Молюсь ли у священной раки,

Сжигаю глотку первачом

Иль падаю в случайной драке –

Она маячит за плечом.

Слепы, горбаты, тугоухи,

Закусывая колбасой,

Бредём по жизни, две старухи,

Я – с посохом, она – с косой.

Когда расстанемся – не знаю,

Но всё ж, когда закрою рот,

Пусть и она присядет с краю

И тоже малость отдохнёт.

Калейдоскоп

Ни копейки нету, ни мапейки,

Ни палаты вашего ума –

В голове щебечут канарейки,

Стёклышками ранит кутерьма.

Греемся на солнышке, а ночью

Под луной – до самых до седин.

Друг свою улыбку скалит волчью,

Ну, и что же, он такой один.

Мы сидим на краешке вселенной –

Нам уже ни в чём не прикословь! –

В ожиданье лёгкой и мгновенной,

И такой же страшной, как любовь.

Только Там

Это моя не улица,

Это моя не смерть.

Здесь не хочу прижмуриться

Я ни теперь, ни впредь.

Только в своём проулочке

Красного кирпича,

Там, где гуляют дурочки

В платьях не с их плеча.

Там, где туберкулёзники

Харкают на длину,

Воют где паровозики

Утром на всю страну.

Где родилась чудачка я,

Там и окончу дни –

Шухерная, барачная,

В радости и любви!