Лада Пузыревская

Покидающий этот дождь. Стихотворения

ТИТРЫ


 


растерявший все буквы в этом раю киношном,


ошибающийся дверями и этажами,


привыкаешь молчать –


так, как нож привыкает к ножнам.


и сжимать кулаки, чтоб пальцы не задрожали.


 


обнимаешь прохожих, как будто сто лет знакомы…


всё, от самых искусных швов до случайных трещин,


познаётся в сравнении, всюду свои законы –


ночью страшно без тени, а утром морщины резче.


 


ночью может любая вспышка звездой казаться,


вот и бьёшься в пустое небо – не запретит ли


заскорузлых бинтов неверной рукой касаться.


крупным планом любовь и смерть,


остальное – титры.


 


остальное – стальные нервы и шаткий почерк.


хриплый голос за кадром цедит своё «amore»,


да звенят на ветру гирлянды златых цепочек


на заброшенном дубе в ветреном лукоморье.

 


 


ОКНО


 


Танцует польку в грязном саване зима, гонимая взашей –


нет, не видать мне тихой гавани,


хоть горизонт в сердцах зашей.


На медных трубах стынет патина, а город горд от непогод.


Но на гвозде – рубаха батина ничья уже который год.


 


Здесь под окном такая кашица, что и вовек не разгрести,


и жизнью жизнь всего лишь кажется.


От запоздавшего «прости»


нелепо провисают реплики, не вписываясь в нотный ряд.


А за спиной моей – поребрики горят, смотрите, как горят.


 


Швыряет ветер искры в очи нам, не разжигающим камин,


в ночь рассыпает по обочинам рябин мороженый кармин,


но не понять – по чьим стопам идти


сквозь город заспанный пустой.


Влюбиться в прошлое без памяти и не проситься на постой.


 


А ведь бывало так – позаришься на огонёчек, дёрнет чёрт,


и снятся сотню лет пожарища, и Обь под камень не течёт.


Так пусть зима танцует, смертница,


мы с ней, похоже, заодно,


пока в ночи всё так же светится родное мамино окно.


 


 


КАНИТЕЛЬ


 


Лёне Барановскому


 


1.


 


пространная дышит на ладан


страна под амбарным замком


но ты улыбнешься – да ладно


с ней не понаслышке знаком


 


да лишь бы хватило таланта


и было при жизни – по ком


 


капель рецидивом чревата


к заутрене вынь да положь


врача, чья несладкая вата


укутает улицы сплошь


 


а лучше – поставь запятую


стремясь не в строку потакать


и я что есть сил забинтую


в солёные сны эстакад


 


и осень, чья песня холопья


и город без лишних хлопот –


снижаются снежные хлопья


сгущается время из-под


 


небесной ладони повстанца


поровшего в прошлом порой


заветную ересь – останься


снег может быть тоже пароль


 


2.


 


дано: километр 101-ый


плюс беглых следов кружева


швыряет хрустальные перлы


звонарь, не устав крышевать


 


заметных на чёрном залётных


осевших в скупой чернозём –


вон колокол словно зовёт их


поставивших щедро на всё


 


в отказ не ушедших, покуда


полна перезвоном казна


да бьётся на счастье посуда –


не дольше, а дальше как знать


 


грести ли по тёмным аллеям


где прочерк, просрочен, висит


не по беспределу болея –


судьбой заплатив за визит


 


3.


 


ни царства за то, ни коня им


смотрящий открыл вентиля


известным макаром гоняет


по-старому стилю телят


 


где вусмерть дороги месили


слетаясь на свет впереди


сбивались в шалманы мессии


не спрашивай, не береди


 


где родина в синем платочке


ни Крыма не сдаст, ни Курил


ни слишком горячие точки


в которых не сразу вкурил


 


за что между тем отметелит


устав по слогам донимать


мы – петли в твоей канители


небрежная родина-мать


 


4.


 


потянет из сумерек волглых


с вещами на выход – забит


светило садится за Волхов


но вновь восстает – из Оби


 


и на спор не скрою восторга


зардевшимся словом соря –


надежда приходит с востока


где, если дословно – заря


 


где айсберг плывёт наудачу


под шелест хозяйских сутан


а здесь – безутешно судачат


застрявшие в льдинах суда


 


что альфа – ни зги, ни омега


на небе без звёзд – не родня


три года здесь не было снега


три года + тридцать три дня


 


печёные сны печенега –


ни дыма всерьез, ни огня


 


вот только кого ни спроси я


на что белый свет променял


божатся – здесь тоже Россия


а стало быть – и про меня


 

 

ТЫ ГОВОРИ СО МНОЮ, ГОВОРИ

 

Ты говори со мною, говори –

о чём угодно – про страну и Бога,

о том, что возле райского чертога

по-прежнему толпятся упыри

и вряд ли стоит назначать там встречу,

о том, что каждый с детства искалечен

тетрациклином… Только – говори.

 

О том, что подоконник весь в пыли,

и наша жизнь – конспект Экклезиаста,

всё – суета … а звёзды – для балласта

висят на небесах, календари –

недальновидны, как прогноз погоды –

нам не дождаться нового исхода

или – дождя хотя бы… Говори!..

 

О том, что обновили словари

и fall in love не означает – падать,

о незавидной участи Синдбада,

не знающего моря – изнутри,

о том, что speaker – человек публичный,

а привкус выходного дня – клубничный

и пользы для… Ты только – говори.

 

О том, как нам опасны – январи

последствием надежд и – аллергией

на апельсины… Нет, не ты – другие

их принесли… О том, что фонари

не восполняют недостаток света,

о том, что вряд ли я дождусь ответа.

Ты говори со мною, говори…


 


 


ЕЩЁ БЫ


 


едва устанешь медь с моста ронять –


и вот уж сеть мечтает отвисеться,


растёт на листьях ржавая броня


и к перебоям привыкает сердце.


 


так осень постепенно входит в раж, но


не полной мерой мстит. не оттого ли


здесь по утрам так холодно и страшно,


что не хватает – то любви, то воли,


 


то веры опрометчивой, то – сил…


ты мог бы пожалеть меня, малыш, но


ты сам из тех, кто по свистку тусил.


а колокольчик мой почти не слышно


 


и блажь звенеть, не ведая – по ком я.


скажи, кукушка, сколько нот осталось,


и кто в последний дом мой кинет комья,


и что такое осень, как не старость


 


в краплёном мёртвым золотом аду?..


господь прощает давящих на жалость,


так плачь, малыш, сойдёшь за тамаду,


на плачущих всё это и держалось –


 


наш странный век сливающих чернила,


воспевших виртуальные трущобы,


где осень пусть прекрасна, но червива.


а нам ещё бы времени, ещё бы

 

 

ВРЕМЯ ГОДА – РАССВЕТ

 

Полшанса на вечность –

такой вот смешной расклад.

Плывут за окном, пернатых сбивая с крыш,

осколки горячечных фраз… Снегопад. Не спишь?..

В объятиях снов, зарифмованных невпопад,

проснуться бы – здравствуй, город мой!.. Не умереть

от сумрачной страсти белых его молитв.

Так много их было – у ветра со снегом битв.

Так мало нас будет – проснувшихся на заре.

 

Полшанса, полтакта – до наших семи морей,

солёных-солёных… Не наблюдать – часов.

Ты слышишь шаги?.. Мы здесь заперты на засов,

в краплёном наотмашь не Господом январе –

бездомные дети, крещёные наугад.

В ладонях твоих – не страшно, держи. Дрожит

мой сорванный голос. И это, похоже – жизнь.

И это её, вековечное, – обжигать.

 

Полсмеха, полстраха – и снова на самолёт.

Когда бы не столько было воздушных ям…

По ком там сегодня бьют в колокол?.. Звонарям

нет дела до нас. А под утро растает лёд,

отменят все рейсы, и город – на ключ. Среди

осевших снегов – дорога к тебе. Домой.

Вода ли, беда – по колено нам. Мальчик мой,

не верь никому, ни себе и ни мне. Гляди –

 

полшага – на выдох, полшага – на вдох, балет

теней на стене окончен. А вдоль полос

посадочных, взлётных – пунктиром следы. Сбылось?..

И как ни крути, время года теперь – рассвет.

Мятежное время танцующих звёзд. Держись

до первой из них. Сорвав позывные с губ,

шаманит наш преданный ветер на берегу…

Скажи, если моря здесь нет, то откуда – бриз?..

 


 


КАРАМБОЛЬ


 


покидающий этот дождь не замедлит шаг,


уходя – уходи. махнёт головою русой –


мол, айда-ка


со мною туда, где лишь тем грешат,


что жалеют шары, боясь ошибиться лузой.


 


ты метнёшься


послушно вдаль вдоль чужих полей,


где такой карамболь, а тут хоть реви белугой


в унисон сквознякам, причитающим: не болей,


раз играешь с руки, не жалуйся и бей в угол.


 


пятый угол твоей страны с золотой канвой,


об которую бог прилежно сломал все иглы…


обними же меня на прощание – спит конвой

и бесстрашные мальчики снова играют в игры

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

К списку номеров журнала «ЮЖНОЕ СИЯНИЕ» | К содержанию номера