Анна Дэ

Вне онлайна. Стихотворения

межзимье

всё, что было, пело и цвело –
не длиннее вдовьего межзимья.
кто еще наступит за углом?
половицы, проскрипите имя.
в памяти лелеять легион
сеявших – безбожно, беспощадно,
их длинноволосый перезвон,
коридор, увешанный плащами.
бабушка грозила: не ходи!
в царстве мёртвых знают все болота.
Господи, как чёрен господин,
как его пробелы многословны...
не ходи раздетой – это мать  
штопает прибережённый кокон.
на часах без четверти зима.
и не переспорить, и не скомкать...

 


ростки


земля земля смотри какие мы
из беспробудной тьмы извлечены
незнамо кем 
за что 
и почему
 
погашен свет, чтоб накрепко уснул
совсем седой, совсем  вчерашний школьник.
всё убывал, а думал – в вышину 
перерастает маму, и страну, 
и коммунальный голый подоконник. 
смотрю и набояться не могу:
воскресным утром урожаем зимним 
чужая жизнь поспела на снегу.
а я ей ужаснулась на бегу 
от молодости и до магазина.
 

я забываю шелеста азы 
и листопада обморочный танец. 
раздетый парк, утратив свой язык,
тысячепалой клинописью станет 
царапать неба глиняный сюжет, 
в котором только птица и случится…
на древнем сурдо – мой древесный жест, 
мой монолог – на ломаном ветвистом. 
а темнота, на крик переходя, 
вдруг, всполыхнув, убийственно немеет
и сердце парка посреди дождя 
прошито одиночеством скамеек -
уже без нас, развеявших себя, 
несущих жизнь как хлебную повинность, 
как человечью жертву голубям. 
такие крохи – с высоты не видно…
кого еще ты у меня не взял? 
бери и ешь, прожорливый октябрь, и
уж если их вернуть никак нельзя,
то сделай, чтоб почудились хотя бы -
там, где метро неведомая ветвь, 
где, щурясь, под прицелом глаз и камер, 
из-под земли на яркий божий свет 
восходят люди сонными ростками.

 

***

на дудочкин подслеповатый голос
приходит сон не закрывая глаз
бери меня из садика и школы
пока беда тебя не забрала
вдаль по простору черно-белых улиц
разбавленному вавилоном лип
веди по нитке порванного пульса
иголкой память бережно коли
вот человек и он выходит боком
другой ему – и бог и акушер
такой же волк но нареченный богом
за то что больно но зато без жертв
а человек  вначале просто дядя
и просто тетя а потом сосед
по клетке по заматеревшей парте
и по судьбе разломленной на всех
и наконец потрепанно-халатный
он санитар он плотник-имярек
а человек раскачивает ладан
и роет яму человек- узбек
не ближнему другому дорогому
который  в небеса на полюса
в командировку в вымышленный город
но телеграммы шлет конечно сам
а ну не плакать я приду обратно
лет через сто а может и к утру
так взрослые сказали – значит правда
большие люди никогда не врут

 


обычное

голова ты моя голова, ну за что ты со мной, за что?
почему ты такая бездонная и большая? 
всё бы выкинуть из тебя, не откладывая на потом...
нет, оставлю. пусть будет. не очень-то и мешает. 
расстрелять не даёт в одночасье заклинивший спусковой
одинаковых дней нескончаемую обойму,
и порой застаёшь себя улыбающимся от того,
что тебе - как обычно. не более чем небольно.
заоконное небо твоё пополам раструбил завод,
ничего не случится в прокрустовой ветхой раме -
лишь твой брат по земле, с тополиной отрубленной головой,
только сёстры по хлебу, с крылатыми голосами.

 

***

человек – это мыслящая вода,
зарешеченный рёбрами воздух плюс
горсть земли (той, в которую/из которой).
не своё не бери. если взял – отдай.
не спеши перематываться к нулю,
не рассчитывай на повторы.
вырывается выдохом на мороз
то ли слепленный из ничего Адам,
то ли голем, зачатый под алкоголем.
скоро это пройдёт, вот увидишь, брось,
лёд – хоть и зачерствевшая, но вода. 
не растает – тогда расколем.
если кончилось небо – давай смотреть
в потолок. не оглядываться назад,
где затихший заснеженный, (не)желанный...
до рассвета выдумывать чью-то смерть -
и придумать. наутро открыть глаза
и закрыть - на его онлайны.

 

 

 

К списку номеров журнала «НОВАЯ РЕАЛЬНОСТЬ» | К содержанию номера