Денис Балин

Сосед. Рассказ

 Foto2

 

Родился в 1988 году, окончил Институт телевидения, бизнеса и дизайна («Невский университет»). Поэт, популярный блогер. Публикации в изданиях «Невский альманах», «Литературный Башкортостан», «Молодой Петербург», «Полутона», «Новая реальность», «Арт-шум» (Украина) «45-я параллель» и др. Участник 11-го форума молодых писателей России, СНГ и зарубежья и 28-й конференции молодых писателей Северо-Запада, лауреат музыкально-поэтического фестиваля «Встречи на Елагином». Живет в поселке Мга под С.-Петербургом. В «Кольце А» публикуется впервые. 

 

 

Андрей редко бывал в баре, что находится в центре поселка. В любое время суток там собирается неприятная публика. Но сегодня, каким-то странным образом, он оказался именно тут. Точнее, обнаружил себя смотрящим на полную стопку водки. Складывалось ощущение, словно он провел подобным образом уже не один час. Подробности дня практически отсутствовали, только жуткое похмелье и привкус алкоголя во рту говорили о большом количестве выпитого.

Он решил осмотреться и оценить окружающую обстановку. Невыносимая желтая лампочка освещала жирные заляпанные стены красного цвета, столики с разбросанными пластиковыми стаканами, которые соседствовали с остатками еды и крошками неустановленного происхождения. Тут же, словно неожиданно потеряв сознание во время бурного обсуждения, спали потасканного вида люди, больше похожие на бомжей.

Столики, расположенные ближе к бару, тоже никогда не пустовали. Их чаще всего занимали продавцы, что ходят по пригородным электричкам и толкают свой товар. У них можно было купить мороженное, чипсы и прочую просроченную продукцию. Заработав несколько копеек, некоторые из них собирались каждый вечер в таких же захудалых барах и снимали стресс. Естественно, центральное кофе было главным местом сбора, так что, тут они были постоянными клиентами.

Андрей многих знал в лицо, за пять лет мотаний в институт на общественном транспорте он успел к ним привыкнуть. Каждому он придумывал клички, чтобы проще различать. Сегодня они были тоже тут, но собрались скромной компанией: «забулдыга», «рыжий» и «лысый». «Забулдыга» был всегда красного цвета, как помидор, так и хотелось схватить его за нос и вытащить из грядки. В компании с «рыжим» они смотрелись очень забавно. «Лысый», изрядно пьяный, рассказывал байки, судя по лошадиному ржанию вокруг, собравшимся они нравились. Наконец Андрей стал различать не только отдельные слова, но и целые предложения.

– Ты где работаешь? – На работе. – А что ты там делаешь? – Домой хочу, – продолжал сыпать шутками из интернета «Лысый».

«Гыгыгыгыгыгы!» – раздался хохот вокруг.

Андрей вспомнил, как несколько лет назад на платформе какие-то хмыри сытно надавали Лысому люлей. Он долго после этого не ходил по электричкам.

– О! Андрюха проснулся! Как дела, чувак? Ты что-то совсем приуныл, – вдруг обратился к нему «лысый». – Ну, ты чо? Просыпайся, садись за стол. Вика, дай чистый стакан для нашего кореша! – крикнул он женщине-бармену.

– Да вроде… всё норм… я тут пока посижу, – попытался что-то внятное сформулировать Андрей: перспектива остаться и дальше пить с этими людьми его совсем не радовала.

– Конечно, не вопрос! Отдыхай, – крикнул «лысый» и переключил внимание на товарищей.

Андрей расслабился, нужно было собраться с мыслями. Через мокрое окно светили тусклые огоньки поселка. Они пробивались сквозь тьму, словно далекие планеты, несущие свой свет через всю вселенную, и были так же недосягаемы. 

– Пришел в себя? Полвторого ночи! Ты почти час так сидишь, уставившись в одну точку. Иди-ка ты домой, – неожиданно обратилась Вика к Андрею.

– Да, вроде ожил, – как бы соглашаясь с предложением, ответил он.

Андрей и сам понимал, что тут делать нечего. Он молча встал и, взяв зонтик с соседнего стула, направился к выходу. Местная компания собутыльников еще и не думала расходиться. Он толкнул дверь и вышел.

По улицам колотили огромные капли дождя. Среди инструментов невероятного природного оркестра выделялись крыши, водосточные трубы и асфальт. Людей практически не было. Иногда, встречались редкие прохожие, которые бороздили лужи, прячась под зонтиками и также, не заметно исчезали в ночном тумане. Воды было так много, что в некоторых местах с легкостью  мог утонуть ботинок или даже туфля на каблуке.

Несмотря на то, что Андрей полностью промок, он все равно старался искать броды и мостики между воронками бурлящих пузырей. От долгого контакта с жидкостью его китайские кроссовки могли развалиться. Потом пришлось бы откладывать с зарплаты на покупку новых, что делать совсем не хотелось. При этом ему нравилось наблюдать за дождем из окна комнаты, но мокнуть – совсем другое дело. Странно получается, мы состоим на 90 процентов из жидкости, а так не любим воду. Вот снег куда приятнее и практичнее: можно слепить снеговика, поиграть в снежки, а при желании съесть его. Главное, чтобы снег был не желтого цвета, такой есть нельзя, а то мало ли кто его покрасил.

Хоть лето закончилось совсем недавно, было уже по-осеннему холодно и противно. Поворачивая к себе во двор, Андрей заметил очертания какой-то машины. Сначала он её принял за «скорую помощь», но по мере приближения понял, что это полицейская буханка, а сама «скорая» стоит чуть дальше, из-за дождя её было практически не видно. Почему-то, когда парень видел представителей органов правопорядка, ему становилось не по себе. Вроде ты ни в чем не виноват перед законом, но заранее опасаешься не то сказать или кого-нибудь выдать.

Андрей зашел в подъезд и стал подниматься к себе на третий этаж. Пришлось пробираться на ощупь, так как света на первых двух этажах не было. Алкоголики вечно выкручивают лампочки, что потом они с ними делают, неизвестно, но пропадают они стабильно. Но сегодня ему сложно было думать об алкашах плохо, так как находился он с ними по одну сторону баррикад.

Поднимаясь на второй этаж, Андрей заметил чью-то тень, силуэт человека смотрел в окно и курил. Услышав шаги Андрея, силуэт обернулся.

– Доброй ночи! Сержант Кузнецов, – представился незнакомец. – Нам нужны понятые, у вас собой паспорт?

– Нет, паспорт дома, а что случилось?

– Сходите за паспортом домой и заходите в двадцать третью квартиру.

– Честно говоря, я спешу, может, не стоит, – попытался отказаться Андрей, не понимая, почему должен идти именно он, когда можно разбудить кого-нибудь из соседей. Тем более, он был сейчас не в лучшей форме, а тут еще такое ответственное дело.

– Это не займет много времени. Просто распишетесь, и всё.

– Потом в суд вызовут? – уже поднимаясь вместе сержантом по лестнице, спросил Андрей

– Вряд ли, скорее всего, достаточно будет просто сейчас расписаться.

Пришлось смириться с тем, что нужно через это пройти, и Андрей решил успокоиться. Пусть будет, что будет. Тем более, ничего такого Андрей не совершал, кроме странного пробуждения в баре.

Лестница, ведущая на третий этаж, была освещена, Лена, живущая напротив, позавчера вкрутила лампочку. Он чувствовал, как где-то на дне кроссовки скопилась вода, мокрая восточная резина еще по дороге сюда успела натереть ему пятку. Наконец, удалось разглядеть лицо сержанта: у него были короткие черные волосы и неприятного вида пухлый нос. Как будто ему в детстве часто по носу били, и теперь полицейский им светил как напоминанием о нелегких школьных годах. Андрей слегка замешкался и позволил сержанту значительно оторваться от себя. Тот, поднявшись на третий этаж, исчез в квартире местного алкоголика Бори Петрова. Андрей жил с ним по соседству и часто через стенку слышал разные звуки, которые издавал Боря или его гости. 

Алкаша Бориса знали все, Именно его Андрей подозревал в воровстве лампочек в подъезде, но доказать не мог.  Назвать того приятным человеком было трудно. Особенно, когда он блевал на ступеньках в подъезде. Иногда можно было по звуку определить, чем он нажрался сегодня: пивом или самогоном. Если выпил сорокаградусного напитка, то постоянно материл Машку из первого подъезда, что она, такая-сякая, продала очередную палёнку, а если пивом, то вспоминал продавщицу в ларьке и попутно всех её родственников. Вся жизнь соседа была сосредоточена на выпивке, закуске и невнятных задушевных разговорах. 

Взяв паспорт и успев выпить стакан воды, Андрей закрыл входную дверь на ключ и, словно стесняясь, зашел в приоткрытую дверь рядом. Заходя в прихожую, он почувствовал, как в нос ударил резкий запах лекарств и мочи. Тут же на полу возле ботинок находился склад бутылок, они, словно китайская стена, не заканчивались и тянулись из комнаты в комнату. В ту, где горел свет, зашел Андрей. По погонам он определил, что за столом сидит молодой лейтенант, а рядом с ним уже знакомый сержант Кузнецов. Соседка Тамара Ефимовна тоже была тут. Андрей почти шепотом поздоровался с ней. Из кухни доносились голоса еще нескольких человек, позвякивала посуда, и скрипел пол. Временами, когда Андрей лежал на кровати в полной тишине, он слышал, как сосед перемещается по своей жилой площади, шоркает ногами.

Комната, в которую он вошел, напоминала склад потерянных предметов. Весь собранный в ней хлам назвать вещами было сложно, скорее жилье напоминало помойку. Казалось, что хозяин когда-то пересмотрел постапокалиптических фильмов и готовился к худшему. Благодаря открытому нараспашку окну сопутствующего такому жилищу запаха не было.

Труп профессионального алкоголика Бориса лежал на полу. Он словно стал частью своего хлама, таким же пустым и брошенным предметом. Из-под простыни, прикрывавшей большую часть тела, выглядывали кишки, на лице сложно было понять, где глаза, а где рот. Мозги вытекли на пол. Судя по рваным ранам, убийца Бориса орудовал топором. Вдаваться в детали Андрею не хотелось, лишь бы всё поскорее закончилось.

– Так, отлично, понятые уже тут, – заговорил лейтенант, увидев входящего в комнату Андрея, и продолжил писать протокол.

– «Пьяный двор», что еще тут скажешь? – продолжил разговор сержант Кузнецов.

– Да, ничего нового, – подтвердил лейтенант.

Репутация «Пьяного двора» была известна Андрею с детства, были даже времена, когда школьники пугали этим названием друг друга. Место это считалось злачным и опасным. На самом деле, жили тут в основном алкоголики и тунеядцы, но это выяснилось позже, когда Андрей перебрался сюда жить. Возможно, таких «пьяных дворов» после перестройки разбросало по России достаточно, но существование тех Андрея не трогало. В жизни у него было много дворов, родители часто переезжали с места на место; но этот стал первым, где парень жил в качестве единоличного владельца жилья.

Он часто видел, как к Боре Петрову приезжали какие-то товарищи, судя по наколкам, в основном военные. Они много пили, пели и устраивали драки во дворе. К счастью, их приезды с годами становились всё реже, оттого терпимее. Все потихоньку спивались или, заняв «место под солнцем», продолжали жить дальше.

Поначалу Андрей старался не замечать местное общество, его вообще мало интересовала жизнь окружающих. Только личный круг общения имел хоть какой-то вес в его глазах; остальным было тяжело пробиться и стать своим для него. Поэтому наличия местных алкоголиков Андрей практически не замечал, следовательно, и терпел их. Каждый день, поднимаясь по лестнице, он сталкивался то с ними, то с остатками их жизнедеятельности. Пакет с пустыми бутылками мог лежать целую неделю до прихода уборщицы. Андрею были противны все эти люди, но он понимал, что каждый имеет право на своё место под солнцем.

Говорят, Боре платили неплохую военную пенсию, да и сестра, которая жила с ним, была глухонемой инвалидкой, а значит, тоже получала ежемесячное пособие. Это позволяло мужику не думать о работе, постоянно пить, живя в свое удовольствие. Конечно, деньги быстро заканчивалась, но всегда находились собутыльники, готовые угостить. Боря обладал каким-то особым волшебством, располагал к себе. Он мог разговаривать с незнакомым человеком так, словно знает его десятки лет. У многих алкоголиков есть такой талант, он чем-то сродни наркоманскому, только в чуть более располагающей форме.

– Вот тут распишитесь и всё, свободны, – обратился лейтенант к Андрею и Тамаре Ефимовне.

– Можно идти? – словно школьница, спросила разрешения Тамара Ефимовна.

– Да, идите, при необходимости мы вас вызовем повесткой, – согласился лейтенант.

Андрей вышел в подъезд, внутри нарастало чувство тошноты, хотелось пить. Зайдя в свою квартиру, он снял кроссовки, и, хромая, направился в ванну. Пятка продолжала болеть.

Включил воду. Холодная влага окутала лицо, наконец, чувство жажды отступило. Он обратил внимание на топор, оставленный им в ванной. Андрей включил душ, отмыл кровавые отпечатки и спрятал топор в инструментах. Сил больше не было. Стянув с себя мокрые джинсы, Андрей лег на кровать и заснул.