Поворот на Каракоры. Стихотворения

***

Я думала: и в цвете и не в цвете –
Что жизнь? – лишь путь от дома до угла.
Но вот Господь нам посылает встречу
И близорукость позднего тепла.
Сама собой раскинулась ландкарта
В один короткий безотменный клик,
Ключом бренчала в трёх шагах цикада,
Звезда крошилась мне на воротник.
Я думала: что есть на свете хрупче,
Чем этих дней щемящих череда?
Но в них меня шиповник жить научит,
И мягкий фокус выставит вода.

***

Подсвечено всё иначе,
Не так, как доныне шло.
И горечь моя прозрачна,
Как вымытое стекло
Контактной небесной линзы,
Притёртой легко, пока
Забвенья не даст Калипсо,
Отдушины для зрачка,
Отбоя для хинных оптик,
Где в фокусе так свежи
Все воздухообороты,
Все нежные багажи

***

Ну вот он, поворот на Каракоры,
Туда не так уж много лет и вёрст,
Где музыка в бурьянах подзаборных 
Разысканною пуговкой сверкнёт.
А дальше перепевом-перегудом
Пойдёт весь гесперидный алфавит
Объёмною акустикою чуда
На частоте, предъявленной двоим.
Ловилови сплошные нотабене,
Верблюжье небо, бережный пинг-понг.
Пускай продолжат наш светообменник
Судёнышки попутных водомерок,
Тростник шаманский, клевера цветок.
Мы там, внутри, в подвздошье географий,
Где вдох и выдох, вольный жест и люфт,
Плечо, запястье, позвонковый трафик,
В деталях бог и в обертонах звук.
Над этой местностью обетованной,
Куда препроводили нас вдвоём,
Воробушком простым летает ангел,
От века не считающий времен.

***

Соскользнёт с твоего мизинца
На траву скоростной мураш.
Вот какие-то аргентинцы
Лимонадный играют джаз.
Ртуть колеблется звуковая
На трех панцирях черепах,
И качается мир без края –
Нараспах.
Здесь, над зябликовым июлем,
Облаков воротник апаш,
Послевкусие поцелуя,
Белоклеверный пилотаж…

***

Видишь, за фишкой фишка –
Ветер, трава, поля,
Ласточки яркий выщелк
И геликон шмеля.
Доступ включили вводный,
Света тяни-толкай.
…Бродит по краю воздух,
Передвигая край.

***

1.

С лёту, по свету-по облаку,
Словно по грешной земле,
В это нежданное-легкое-
Неописуемое.
В странноприимном цугундере
Как ты нашел меня тут,
Свете мой недоказуемый,
Облака чудный приют…

2.

Скажи «люблю» молчаньем ли, горчинкой…
Вот надо мной
Свет, что наструган тонко и заскринен,
Дневной-ночной.
Скажи «люблю» в пространстве-самоволке
И уследи
Кашмирового света оговорки
В моей груди.

***

Эти светлые дюны –
Песочные облака,
За мгновенным июнем,
Стекляшкой хрусталика.
Пополудни, в ночи ли
Солярный такой хайвей.
Пишет пальцем чернильным
В твоих небесах шалфей,
Пишет терпко-прицельно
По рубчикам полотна.
…Называнья цветений.
Певчие имена.

***

Нашёптываешь мне
На тридевять земель.
Неопалимый хмель
Вдоль всех весов и мер.
…На взлётной полосе
Ни мрака, ни клише.
…Ладонью по щеке.
Ладонью по щеке.

***

Поправишь горизонт, штакетник,
Проводишь взглядом стрекозу…
Заходит август августейший,
Ещё разут.
Своей любовной светосилой
Из глубины, наверняка
Нащупывает пульс полыни
И пульс виска.
…Перебирай же птичьи чётки
И перемолвки облаков,
Когда качает обе лодки
Вода волхвов.

***

Близ багульника или пырея
Самой точной из теодицей
Чиркнет музыка вспыхом по небу –
Кротким яблоком-падалицей.
Проставляется в нотах легато,
Отодвинуты все словеса.
Ждут туманности альфа цикада
Переглядывающиеся…

***

Ангел мой вечерний беззаветный
Среди ласточек на проводах, –
Как бы ни сворачивалось лето,
Посылай мне утешенье иногда.
Ибо – да, сумняшеся ничтоже:
При таком наборе козырей
Четверым подкрылкам босоножек
Хватит могиканных эмпирей.

***

И то что случится/случилось,
Что кругом идёт голова, –
Рефренная вышняя милость,
Как дерево, птица, трава.
Такие же, видишь, скрижали,
Доска за разгулом ветвей.
Я помню, как пальцы дрожали,
Когда мы читали по ней,
Когда проступал метафразой
Для нас – яко наг, яко благ –
Тот люфтовый, тот тарабарский 
Искомый эоловый знак.

***

Удержи мои ладони,
И прольётся надо мной
Летний воздух бесподобный,
Словно сонник золотой.
Этот воздух починили,
Адресный набрали код,
Мнемозиново-пчелиный,
Без потёмок и щеколд.

***

Виток за витком горяч,
Как ты говоришь, кач,
Как ты говоришь, лети,
Ни смерти, ни старости,
Границ, говоришь, нет,
Ломается трафарет,
Поверх, говоришь, вот так…
Там где-то внизу сосняк,
Цикорий, рогоз, кипрей
Бегущей строкой моей.

***

Искала рунный открытый свет,
Ловец и мишень его.
Почти на грани сует-мает
Хранится его шитво.
И нужно было лишь встать вдвоём,
Легонько вести курсор –
Туда, в дарованный нам проём,
В межоблачный коридор.

***

На обратной стороне, на обратной
Вверх рубашками разбросаны карты.
Как там ходят перемешанным зовом
Свет и пропасть под любовью под Богом.
На, возьми вот эти стороны обе,
Моё небо ощути, моё нёбо,
Мои руты, мои тёмные руды,
Набегающей водой – мои губы.
Там где тело уже больше, чем тело,
И уже не промахнётся Акела.
…Там ведь тоже речка-холм-перешеек.
Но конечно, есть транзиты дешевле.
Щёлкнешь стильно на краю портсигаром.
Не засечь нас ни фб, ни радаром.
Прёт на тяге огневой внедорожник
За межой последней – чертополошной.

***

Там валуны удерживают воду
Озёрную.
Ольшаник машет сурдопереводом
На тишину.
Каскады света с безупречным эхом –
Подвой любви,
Её прожилки в мире златоверхом
Лю-пин-ны-е.

***

В твоей манере – как на монгольфьере –
Задышит всей пневматикой регтайм…
Срединный путь, ты говоришь, холерик?
Мы были там с тобой, мы будем там.
Ты пополудни мне на лоб подуешь
И что-то набормочешь нараспев
Тихонько, словно в детстве, радость-рудость.
Как ангел пролетел.

***

Всё, что молвлено и не молвлено
В этой спелости для двоих, –
Как подсвеченное зелёное
В нежно-умбристых дорогих.
Львино-жёлтое ли, шафранное, –
Августовские письмена…
Ни дедлайна им, ни управы им –
Всё прописано дополна.
Танжериновый с карим нагусто,
В грушах косточек перестук,
Слуховое оконце августа
Переходы из цвета в звук.
Не уйдём, не уйдём, останемся
Молча, нежно, бессрочно, вслух...

***

1.

Камышей кареглазых версии,
Травнолиственный затрапез…
Пусть надышится и подсветится
Без чернот и оглядок без, –
Если хочешь, спроси у ангела,
Но и так он сказал – прочти…
Это начисто, это набело –
Я и ты.

2.

Волопасов беглые обмолвки.

Очерет.

Там, где притулилась лодка к лодке,

Тихий рейд.

Волновое полотно колышет

Нас с тобой

Омывая сокровенно-ближней,

Краевой.

***

Мы уже там, внутри
Лучших долгот-широт.
Как на лету искрит
Радужка-приворот.
Лётного не стреножь,
Долгой волны сцепной.
…Наволочка всю ночь
Пахнет твоей щекой.

***

Портняжкой храбрым славно скроен
И на живую нитку сшит
Жилец заоблачных окраин,
Кузнечик, цвирковый петит, –
Там, где раскидисты задворки
Твоей искрящейся травы,
Вращает звука шестерёнки
И лета быстрые шкивы.
Божественно провинциален
Что ценз его, что стол, что дом,
Но золотее Тициана
Сурепка в стрёкоте густом.

***

Долгий цикадовый палимпсест

Здесь, в палестинах лета.

Чиркает спичкой вверху Персей

Со стороны кометы.

Звёздный бэкграунд и – ничего

Более в бортжурнале.

Лишь персеидное де-ре-во

Кружит над головами.

***

Ты говоришь, как быстрая вода
На гребнях «да».
И сразу сплошь меняется калибр
Дельт и клепсидр.
Как ласточки прибрежные Ли Бо
Твоя любовь.
…Ты, улыбаясь, мой читаешь вирш 
И – говоришь.

***

Чуть колышут чабрец и вереск

Невесомые сандалеты.

Вот бежит мой август быстрее

Черепахи и Ахиллеса,

Со стрелой такой элеатской

В нефы неба.

Но по сердцу и лесопарку –

Свет серпневий *.

-----

Серпневий – августовский (укр.).

***

Вдыхай ещё полной грудью

Пиано его, крещендо, –

Кто знает, быть может, чудо

Есть тоже сосуд скудельный,

Недолгий воздушный импорт –

Сюда, на мои отшибы.

Мой август неповторимый,

Спасибо.

***

Чуть охрипшей пластинкою

На былых тридцать три –

Все полёты, запинки и

То, что ноет внутри,

Все гнездилища крохкие,

Ветряная фланель

И шесть соток на облаке

Лет и дней.

Жизнь такая обкатчица –

И с набором планкарт

Свет на отсвет меняется

И приходит опять

С августовскими астрами

Для набитых растяп,

Чтобы более-менее

Запах боли утих

В коридорах затмения,

Да и просто в жилых.

***

Плавучих средств ободья,

Блескучий их разбег

По крайним небоводам,

Но более – поверх,

Где бликами покрыта

Сквозная колея –

Цереры все, и Криты,

И полости ея.

***

Вот под тобою слоистые почвы,

Сверху воздушный янтарь.

Что же, подтибри, подвахтенный ловчий,

Взломщик дурацкий, рыбарь.

Ходит под светом незримая паства –

Тот ещё, Боже, гибрид.

…Смерть протечёт сквозь сведённые пальцы

В глушь тектонических плит.

Плачи направо, а червы налево –

Нравной добычей одной.

Облако бросит неведомый невод,

Вытащит жизнь и любовь.

***

Озеро, осень, тоска, слобода.
Как незаметно пришли холода
Золотоглавы.
Шапку и вязаный шарф не забудь –
Вот он пускается в яшмовый путь,
Лист Ли Цин Чжао.
Перевалив за горючих полста,
Снова считаешь с блажного куста
Воздух любовный.
И от прозрения до узелка
Медлит над поздней водой стрекоза
С облаком вровень.

***

Будет жизнь трепетать и шуметь над моей головою:
Здесь – шатром световым, там – кладбищенской мерной травою,
Наполняя просодией, самой прекрасной на свете,
Все излучины тьмы, все земные дырявые сети.
Ходит воздух туда и сюда, как всегда, переимчив –
Как мембрана тонка, как истёрта миров перемычка.