Артем Пудов

«В Петербурге мы сойдемся снова, словно солнце мы похоронили в нем». Эссе

             Жизнь полна парадоксов. Я всегда считал себя человеком, выбирающим чтение скорее спонтанно, чем по рекламе или рекомендации знакомых. Именно так я однажды услышал фамилию Хорхе Луиса Борхеса, полистал его сборник в магазине и при всей своей нелюбви к фантастике и – на тот момент – к очень короткой прозе пошёл на риск, о чём никогда потом не жалел; именно так в средней школе долго думал, к какому бы поэту обратиться, и мне больше всего понравилась фамилия Бродского, а также замечательное оформление его сборников из серии «Азбука-классика». Казалось бы, импровизационный подход будет превалировать в моем сознании над советами, рецензиями и прочими вещами, изрядно облегчающими поиски и экономящие время. С Мандельштамом вышло небывалое исключение. На последнем курсе института мне очень нравилось его стихотворение «Я к губам подношу эту зелень…» Осипа Мандельштама я тогда мало читал, потому что основную часть отечественных поэтов в моём сознании заменял Иосиф Бродский. Бродский после увлечения Владимиром Маяковским был тогда моим однозначным фаворитом и непререкаемым авторитетом. Однажды, в минуту внезапной грусти, я переписывался по электронной почте с приятельницей, и в нашем разговоре прозвучала фамилия Мандельштама. Я практически первый раз в жизни запомнил чужую рекомендацию и уже через несколько дней решил почитать стихотворения Осипа Мандельштама, однако что-то тогда не сложилось с бумажной версией. Пришлось слушать аудиокнигу. Помня изречение испанского поэта Хуана Рамона Хименеса «Если дали тетрадь в линейку, пиши поперек» - кажется, оно понравилось бы Мандельштаму – я сначала послушал приложение, то есть несколько стихотворений в авторском исполнении. Тут у меня возникло странное ощущение: будто читает не поэт, а некая редкая, даже экзотичная птица, настолько возвышенно и странно все звучало. Впоследствии, читая работы о творчестве Осипа Мандельштама, я всегда обращал внимание на исследования «птичьей темы» у этого поэта. Я слушал записи стихотворений из «Камня», «Tristia» и других книг Мандельштама, читал стихотворения и прозу столь удивившего меня автора. С тех пор я познакомился даже с песнями на стихи Осипа Мандельштама. Особенно хочу выделить блюз-роковые обработки Юрия Космодемьянского. Они мне кажутся удачной попыткой передачи красоты, торжественности и многогранности поэзии Мандельштама посредством музыкального языка. Михаил Гаспаров, Сергей Аверинцев, Павел Нерлер, Кирилл Тарановский, Олег Лекманов, Федор Успенский, Григорий Амелин … Чтение книг этих авторов о знаменитом поэте – особое удовольствие.

              Осип Мандельштам для каждого принципиально свой, как бы ни банально звучала данная констатация факта. Когда я говорю: «Санкт-Петербург», то сначала вспоминаю о Мандельштаме, и только потом – о Иосифе Бродском, Викторе Кривулине и других авторах. Считаю, только в Санкт-Петербурге могли состояться такие своеобычные музыканты, как Александр Башлачев, Борис Гребенщиков. С поэзией примерно такая же картина – питерский воздух словно призывает писать и говорить о метафизике. Мне очень сложно выбрать любимые стихотворения Осипа Мандельштама: все они дороги по-своему. Что касается строк, то часто вспоминаю и цитирую: «…витийствовать не надо – мы не пороки, даже не предтечи» («Лютеранин»); «…и страстно стучит рок в запретную дверь, к нам» («Сегодня дурной день…»); «…всё исчезает – остается только пространство, звезды и певец!» («Отравлен хлеб, и воздух выпит…»)… Список афористичных, емких строк можно продолжать и продолжать. Практически каждое стихотворение Мандельштама попадает в самый сложный оттенок моего настроения: скажем, когда хорошо, читаю «Я по лесенке приставной…», и становится еще бодрее, когда худо – «Куда мне деться в этом январе», и становится гораздо лучше. Осип Мандельштам серьезно повлиял на мое мировоззрение, отношение к литературе и даже, быть может, на творческие опыты. Могу сказать больше: по моему мнению, Осип
Мандельштам не только гениальный поэт и замечательный писатель, но и оригинальный мыслитель. Для кого-то Мандельштам, возможно, лишь «непризнанный брат, отщепенец в народной семье», или как минимум неприкаянный чудак, однако я верю, что для большинства думающих и чувствующих людей это колоссальная творческая фигура, пусть не всегда самая любимая, но весьма уважаемая.

К списку номеров журнала «НОВАЯ РЕАЛЬНОСТЬ» | К содержанию номера