От перелагателя
Уважаемый читатель, уважаемая читательница!
Это не Псалтирь, а именно псалмы Давида — молитвенные песни израильского царя и библейского пророка. В общем тексте литературного памятника, где собственно Давидовы псалмы занимают около половины объёма, они выделяются среди прочих своей интимной интонацией. Мы обнаруживаем тут не безликие славословия и не краткие экскурсы в историю, а прежде всего уникальный человеческий документ — дошедшее до нас через тысячелетия свидетельство личной веры в Бога. Автор в высокой степени искренен: он подвержен страстям и слабостям, не лишён ни страха, ни мужества; он впадает в отчаянье, но утешается, презирает врага, однако способен возвыситься и до сострадания ему. Перед нами живой, остро чувствующий человек, наш вечный современник.
Традиционная нумерация псалмов опущена, так как она имеет смысл только в полной Псалтири. Некоторые псалмы переложены частично, по смыслу, ещё несколько по разным причинам осталось за рамками настоящего издания. Вину за любые несовершенства, замеченные в тексте, перелагатель заранее берёт на себя, относя всё лучшее на счёт Давида.
Во имя Отца, и Сына, и Святого Духа. Аминь.
* * *
Блажен, кто с нечестивцем не сидит
и не стоит у честных на дороге,
кто не развратник, потерявший стыд,
а праведник, радеющий о Боге.
Как дерево у быстротечных вод,
он жизнь берёт корнями от истока.
Спешить не нужно: в срок созреет плод,
зелёный лист не упадёт до срока.
Успеет он во всех своих делах,
Господь его распорядится веком.
А те не устоят — они ведь прах,
они как пыль, взметаемая ветром.
* * *
Зачем опять волнуют племена
цари земли, кругом измену сея?
На Бога восстаёт, не на меня,
в слепые души брошенное семя.
Господь их речью вразумит своей:
«Недаром он помазан над Сионом —
пределами иных земных царей
он будет править в мире населённом.
Настанет день — и убедится всяк,
что власть его над вами не для вида.
Молитесь же, чтоб гнев его иссяк,
а не дразните моего Давида».
* * *
«Господь! Мои враги, как саранча,
покрыли землю — так их стало много.
Друзья предать готовятся, ворча,
что поздно мне надеяться на Бога.
Но Ты, о Боже, щит передо мной.
Ты слышишь голос мой и в мире горнем.
Не жду ничьей я помощи иной,
от клятв не отрекусь, убитый горем.
Господь обрушит огненный свой вал
на тьмы врагов — и вспыхнут, как солома».
Молился так Давид, когда бежал
от сына своего Авессалома.
* * *
О Господи, со мной повсюду Ты!
Меня, как бы спеленутого туго,
Ты вывел на простор из тесноты
людского мира и земного круга.
А вы, мужи, в плену пуховых лож
размыслите о преходящей доле:
доколе жить вам, умножая ложь,
и суету свою любить доколе?
Размыслите — и, впавшие во грех,
очиститься от скверны будьте рады.
Веселья дух переполняет всех,
кто, мне подобно, служит Богу правды.
* * *
Услышь меня, мой Бог, мой Государь!
Хоть я молюсь и вопию из бездны,
душа перед Тобой — открытый ларь,
все помыслы мои Тебе известны.
Но столь же ясно различаешь Ты
и то, что скрыть хотели бы злодеи,
и, как гроба, распахиваешь рты
коварным, чтобы выдали затеи.
Суди их, Боже, и отвергни их,
пусть всякий в муках корчится и стонет,
отравлен ядом замыслов своих,
пусть эта ложь сама себя исторгнет!
* * *
Не в гневе обличай меня, Господь,
не наказуй с жестокостью излишней.
Потрясены душа моя и плоть —
прости, помилуй, исцели, Всевышний!
Спаси, избавь! Коль смерть за мной придёт,
и скроюсь я в земле, в её утробе,
и мне беспамятство закроет рот,
смогу ли славить Господа во гробе?
Страдаю я. Недугом истомлён,
слезами в полночь омываю ложе.
...Прочь, маловеры! Бог услышал — Он
подал мне помощь, мой всесильный Боже!
* * *
Тебя, Господь, в защитники зову:
да не войдёт в шатёр царя убийца
и да не вырвет он, подобно льву,
души, когда бела как голубица.
Но если я бесчестно осудил,
со справедливым поступил неправо —
я, кто спасал врагов по мере сил,—
прах вся моя запятнанная слава!
Пусть мститель под землёй меня найдёт,
пусть будет смерть особенно жестока.
Царя, Господь, как и его народ,
взыскательно суди и столь же строго.
Свяжи язык лжецам (им нет числа!),
огнём пали мучителей кровавых,
тех посрами, чья совесть нечиста,
злых усмири и обессиль коварных.
* * *
Хулы глупцов, кому неведом стыд,
теряются в величественном хоре.
Господь наш Бог! По всей земле шумит
лишь именем Твоим людское море.
Луну и звёзды, Боже, Ты создал,
песчинки в беспредельности великой.
А человек и перед ними мал,
но Ты его поставил здесь владыкой.
Всей тварью бессловесной правит он,
которая живёт под звёздной кущей,
и с ангелами сходством наделён —
Твоё чтоб славить имя, Всемогущий.
* * *
Молитесь Богу, да сойдёт сюда
с горы Сион, что выше всех на свете.
Неправые не избегут суда
и попадутся в собственные сети.
Безумцы, похваляются они
могуществом над угнетённым, сирым,
как будто в мире этом лишь одни
ничьим сторонним неподвластны силам.
Везде свою добычу стерегут.
Коварные, как львы лежат в засаде.
Разнежился — и враг твой тут как тут,
подкрался тихо, нападает сзади.
Взыскующий за пролитую кровь,
восстань, о Боже, защити смиренных!
Геенну нечестивцам уготовь,
но прежде вырви слабых у свирепых.
* * *
Советуют мне жизнь мою спасти.
Мол, в сердце поразить враги готовы.
Но этим сердцем Бога я постиг,
Бог видит злонамеренные ковы.
Куда бежать? Везде один закон —
всезрящий, мудрый, справедливый Боже.
Испытывает нечестивцев Он
в упорстве их, и праведников тоже.
* * *
Мнят человеки: «Право и закон
повсюду в мире установим сами
велеречивым нашим языком,
как цацками, играя словесами».
Глупцы! Их пустозвонное добро
в прах распадётся, что б ни говорили.
Нетленно слово Божье — серебро,
очищенное от земли в горниле.
* * *
«Нет Бога!» — вот откуда всё пошло.
Неверие — гноящаяся рана.
Нет никого, кто б не содеял зло,
все грешники, все непотребны равно.
Безумство рвёт и пожирает нас.
Разврат коварный каждого изранил.
Молитесь Богу, чтоб сошёл и спас.
Да возвратит из плена Он Израиль!
* * *
Кто, Господи, на Твой Сион взойдёт,
кто может пребывать в Твоём жилище?
Тот, разумею, кто правдив, и тот,
кто выгоды от ближнего не ищет.
Кто не однажды на своём веку
убогих, сирых утешал в их плаче.
Не вёл себя под стать ростовщику,
но честен был с бесчестным наипаче.
* * *
О Боже мой, спаси и сохрани!
В терпимости святым да уподоблюсь.
Не совершали гекатомб они.
Лить кровь ручьями — разве это доблесть?
Доволен я ниспосланной судьбой.
Всевышнему добром обязан стольким,
что, видя Божий лик перед собой,
отвергну зло и буду в вере стойким.
* * *
Внемли, о Боже, ведь меня не раз
Ты испытал, уста мои не лживы.
В делах людских, запутанных подчас,
я избегал насилья и наживы.
Взываю: от врагов оборони,
алкающих души моей и крови.
Они меня найдут в любой тени —
везде, одной Твоей десницы кроме.
* * *
На избавление от бед и зол
Давид, раб Божий, песнь сложил для хора
о том, как Бог врагов его извёл.
«Господь — моя надежда и опора!
Бессилел в муках я день ото дня,
бесился, рвался зверь во мне наружу,
смерть, словно цепь, давила на меня,
разверзся ад, принять готовясь душу.
Но к Богу я воззвал из тьмы моей.
Он услыхал. Взглянул в земное чрево.
Всё в основанье гор, пустынь, морей
вдруг содрогнулось от Господня гнева!
Бог небо наклонил, спеша сойти,
летит на крыльях ветра, в блеске молний,
и руку простирает с высоты
к Давиду, камня ставшему безмолвней.
Творец! Во мне, живущим лишь Тобой,
возжёг Ты разум, как свечу из воска,
дал щит и меч и вдохновил на бой,
где сокрушил я в прах неправых войско.
Пресёк сопротивленье на корню.
Пока иноплеменники страшатся,
народ мой беспокойный накормлю —
пора вздохнуть, не вечно же сражаться.
Жив Бог! Его десница, не царя,
врагов жестоких гнала и давила.
Велик Всевышний, милостью даря
помазанника своего, Давида».
* * *
Земля и небо, дело Божьих рук,
свидетельствуют нам о Нём воочью.
Повсюду жизнь, повсюду свет и звук,
движение идёт и днём и ночью.
Везде Господь, кругом Его закон,
которому подчинена природа.
Кто это видит — с горем не знаком,
ему и суд Господень слаще мёда.
Людские очи, Боже, просвети,
умы от грешных помыслов очисти.
Не дай нам сбиться с правого пути —
того, что к неземной ведёт отчизне.
* * *
Да снизойдёт Господь к твоей мольбе,
исполнив бескорыстные прошенья,
и да отпустит Он грехи тебе,
коль заслужил и стоишь ты прощенья.
Слепые люди! Хвалят без конца
одни — коней, другие — колесницы.
А мы восславим доброту Творца
и мощь Его спасительной десницы.
* * *
Ты, Господи, от смерти уберёг
и дал Давиду всё, о чём просил он.
Царь, о котором так радеет Бог,
непобедим — врагам он не по силам.
Недолго им зломыслить и сплетать
себе же сеть, опутываясь ложью.
Любому доведётся испытать
что заслужил — гнев или милость Божью.
* * *
Молюсь и в полночь, и при свете дня.
Напрасно. Такова Господня воля.
Неужто, Бог, покинул Ты меня?
Неужто моего не слышишь вопля?
Опять злословят за моей спиной:
«Он, видно, небу не угоден больше».
Смеются нечестивцы надо мной
и алчут крови. Помоги мне, Боже!
Кто царство растерзать моё готов,
кто мечет жребий о моей одежде.
Как пищи в голод просят сотни ртов,
прошу я избавления. А где же?
Зову Тебя. Себе же говорю:
«Ни коготь льва, ни рог единорога,
ни нож убийцы не вредят царю,
покуда уповает он на Бога».
* * *
Господь — мой пастырь. В тучные луга
меня Он вывел, дал живую воду.
И трапезу перед лицом врага
вкушаю я Всевышнему в угоду.
Мне голову елеем умастил —
и вот уже не думаю о тлене.
А срок настанет — Бог прибавит сил
идти к Нему дорогой смертной тени.
* * *
Любому из подвластных мне людей
взойти на гору к Богу будет можно,
коль вёл себя как честный иудей,
а не лукавил и не клялся ложно.
Для них, Всевышний, распахни врата,
возрадуйся за праведников новых:
чисты душою, в сердце доброта,
и на руках нет крови невиновных.
* * *
Без прошлого, такой, как стал теперь,
я не был бы столь угнетён и скорбен.
Не поминай грехов моих. Поверь,
Давид грехами, не годами сгорблен.
От них и голова моя седа.
Взывая к Богу, в страхе жду ответа,
хоть прежде Он спасал меня всегда,
хоть Он ко мне и милостив от века.
* * *
Пали меня ещё живым в аду,
кинжалом наноси за раной рану,
а в сборище коварных не пойду
и знаться с нечестивыми не стану.
Пусть даже весь народ предастся злу,
с Творцом Вселенной в ослепленье ссорясь,
я и один воздам Ему хвалу,
один свою не запятнаю совесть.
* * *
Господь — мой свет. Мне с Ним неведом страх.
И понапрасну кажет враг свирепость:
спасенья не ищу в земных стенах —
есть неба неприступнейшая крепость!
Укроет Бог сиянием своим,
в котором не найдёт меня обида.
Я на колени брошусь перед Ним —
и выше звёзд поднимет Он Давида.
* * *
К Тебе взываю, Господи: услышь!
Душа моя от многих бед изныла.
Хоть сердцем я люблю покой и тишь,
безмолвие Твоё мне как могила.
Не погуби с бесчестным заодно,
с поддельным другом, с миротворцем ложным.
Из них да будет каждому дано
по мыслям и делам его безбожным.
Разрушив козни зла, благослови
страдающих — пусть пагуба отстанет.
Бог радости, Бог истинной любви
без утешенья нас да не оставит.
* * *
Сказал Давид народу в день, когда
заканчивался праздник урожая:
«Восславьте, отдыхая от труда,
Всевышнего, царю в том подражая.
Глас Господа, он дивен и силён —
становится герой пугливей лани.
Глас Господа, покинувши Сион,
кедровые леса крушит в Ливане.
Он гонит нечестивца — от огня
так дикий зверь спасается по тропам.
Глас Божий ободрял в беде меня,
но раздавался он и над потопом».
* * *
Сказал Давид, въезжая во дворец,
который для него и был построен:
«За всё благодарю Тебя, Творец!
Я жил в норе — теперь мой дом просторен.
Я говорил: „Что пользы, коль умру?
Как послужу Тебе, утратив плоть, я?
Спаси!“ И свет проник в мою нору.
Я в царский плащ облёкся, сняв лохмотья.
Господь со мной! Грехи преодолев,
когда во зле душа моя томилась,
теперь я счастлив... Краток Божий гнев,
и бесконечна к праведному милость».
* * *
Помилуй, Боже, ибо тяжко мне.
Друзья бегут, враги грозят обидой.
Вновь согрешив, по собственной вине
я чаше уподобился разбитой.
Те, кто вчера тайком злоумышлял,
кричат в лицо. Их ненависть смертельна.
Избавь меня. Я сир, убог и мал.
Прости и не покинь среди смятенья.
* * *
Блажен, чьи прегрешенья прощены,
поскольку нет в его душе лукавства.
И я страдал и не скрывал вины,
и Бог подал мне лучшее лекарство.
Господь сказал: «Тебя на верный путь
наставлю я, обороню надёжно.
Зато и ты как жеребец не будь,
которого смирить уздой лишь можно».
* * *
Ни света — только тьма со всех сторон,
ни времени здесь не было сначала.
Возрадуйтесь о Боге, ибо Он
всё сотворил. Господь сказал — и стало.
Но берегитесь вызвать гнев Творца —
любые стены Он легко повалит.
Не в наши лица Бог глядит — в сердца.
Спасётся тот, кто сердцем уповает.
* * *
Меня, прошу, о Боже, защити
от ищущих души, как хищник — мяса.
Пусть ангел Твой настигнет их в пути,
пусть злобные во злобе посрамятся.
Кого из них одолевал недуг,
молился за того я даже в полночь,
как будто это мой страдает друг,
не мешкал никогда прийти на помощь.
А коль случалось мне попасть в беду,
какая б ни трясла меня зараза,
они, хоть были скорбны на виду,
едва не разрывались от злорадства.
С разборчивостью горний наш судья
да отнесётся к моему посланью.
Не торжеством — утешусь правдой я
и справедливость Господа прославлю.
* * *
Вот беззаконник: хитрый, жалкий вор.
Паскудна мысль, полно неправдой горло.
Зато какой самодовольный взор!
Какая спесь! Как выступает гордо!
Продли, Господь, мне милости Твои,
которыми одаривал доныне.
Насыть законом, правдой напои,
не дай душой окаменеть в гордыне.
* * *
Злодеям не завидуй — как трава,
весь род их будет выкошен под корень.
Лишь истина одна вовек жива,
её держись, Всевышнему покорен.
На негодяев слишком не гневись —
путь в преисподнюю для них короткий.
Пускай гордец и ходит носом ввысь,
а землю унаследует лишь кроткий.
Хоть нечестивцы так ополчены,
что, кажется, у слабых нет ни шанса,
Бог сломит и мечи, и колчаны,
не только шлемы — кости сокрушатся.
Обид немало я от злых терпел,
из-за угла мне каждый в сердце метил.
Но вот я здесь. А где они теперь?
Не их ли прахом разыгрался ветер?
* * *
Меня воспоминание гнетёт,
с минувшим не закончилась расплата,
хоть я уже, по существу, не тот,
кто преступленье совершил когда-то.
К моим друзьям, к душевному теплу
прибегнул бы, да мне они не рады.
Страданье в одиночестве терплю
и сам свои зализываю раны.
Сном непробудным в жилах силы спят,
себя взбодрить пытаюсь я напрасно.
О, если б для Давида время вспять
Тот обратил, Кому оно подвластно!
* * *
Что человек живущий? Суета!
Вопль неумолчный, вечная тревога.
Псалтирь я отложил, сомкнул уста,
чтоб в тишине услышать голос Бога.
Какую правду возвестит мне Он?
О том, быть может, что конец мой близок.
Я стану словом до конца времён,
а сам исчезну, промелькнув, как призрак.
* * *
Молился я, и внял молитве Бог.
Из грязи беззакония, из топи
грехов моих Господь меня извлёк,
утешил, утвердил на камне стопы.
Не покарал, хоть мог, не обличал,
не вспоминал о прежнем договоре,
и сам я быть разумным обещал
и Господа воспел по доброй воле.
* * *
Блажен, кто помощь бедному подал,—
хранит его Господь в годину бедствий
и, как бы ни старался Велиал,
оберегает от коварных бестий.
Коль заслужил я, Боже,— помоги!
Пусть надо мной, униженным, избитым,
не торжествуют злобные враги,
боятся пусть, что отплачу с избытком.
* * *
Меня, Всевышний, истиной исправь,
чтоб не дремал, в кругу льстецов пируя,
от злого, от лукавого избавь
и не отринь, когда к Тебе приду я.
Там, на святой горе, у алтаря,
в совсем ином, прекрасном горнем мире
не усомнись в рабе Твоём, даря
вселенский звук простой его псалтири.
* * *
Молю тебя, помилуй, Боже мой!
Прощенье, не огонь пошли мне с неба.
От зла, от беззакония омой,
чтоб сделалась душа белее снега.
Суди меня. Но после отвори
мои уста, дабы под звёздной сенью
призвал других я на пути Твои,
от бездны уводящие к спасенью.
* * *
Чего ты похваляешься, злодей?
Коль скоро не научишься быть скромным,
Бог вразумит — тебя, твоих детей,
весь род ваш сорняковый вырвет с корнем.
И спросят о тебе: «Где хищник тот,
что отличался тупостью ослиной?»
А праведника, святости оплот,
с вечнозелёной я сравню маслиной.
* * *
Один безумец крикнет: «Бога нет»,—
и тысячи глупцов содеют мерзость.
Мир пропитался злом до самых недр,
весь круг земной, не только наша местность.
Но род людской неравный ждёт итог,
хоть каждый перед Господом ответит.
Кто здесь страдал, того приблизит Бог,
а тех, кто наслаждался, Бог отвергнет.
* * *
Взмолился так Давид, когда о нём
царю Саулу донесли зифеи:
«О Господи! Предатели кругом!
Повсюду лицемеры и злодеи!
Гонимого, Творец, избавь от бед,
страдающего не лишай опеки,
чтоб мог перед Тобой держать ответ.
Пусть судит Бог меня, не человеки».
* * *
Услышь мою молитву, Боже мой!
К Тебе взываю в горести опять я.
Настиг меня и жалит бедствий рой,
смерть распахнула жадные объятья.
Не внешний враг в священный вторгся град —
такой мгновенно был бы уничтожен,
а друг ближайший, кто давно как брат,
вот-вот уже достанет меч из ножен.
Прочь, прочь отсюда! Боже, дай крыла!
Ещё немного — и начнётся бойня.
Готов я, чтобы смерть своё взяла,
но мне предательство увидеть больно.
* * *
Творец! Господь! Ты справедлив. Ты свят.
И я не одинок, в миру скитаясь,—
с врагами, что теперь меня теснят,
я скоро с Божьей помощью сквитаюсь.
Ничтожен ими причинённый вред.
Напрасны все старания. Мне жаль их,
ведь перечень моих обид и бед,
гневясь, читает Бог в своих скрижалях.
* * *
Душа моя среди голодных львов.
Коварство подбирается всё ближе.
Сегодня мне враги копают ров,
но завтра угодят в него они же!
Не буду я бежать от них во тьму,
гадая в страхе: явится ль подмога?
Спокойно на заре псалтирь возьму
и, как обычно, стану славить Бога.
* * *
Как справедливыми смогли бы стать
вы, беззаконные земные судьи?
Тот — подлый плут, а этот — мерзкий тать.
Нет святости, нет правды в вашей сути.
Вам, словно яд змее, присуща ложь.
Кругом изобличают вас улики.
О Боже, наступи и уничтожь —
лев на поверку не страшней улитки.
* * *
К Давиду не пробраться палачам,
хоть гостю в доме полная свобода.
Пускай, как псы, и дальше по ночам
сбегаются подстерегать у входа.
Бессильны причинить мне зло они
и только по-собачьи брешут вволю.
Ничтожных посрами, но не казни —
я, Господи, привык уже к их вою.
* * *
Прогневался Господь! Отринул нас!
Людскими раздосадован грехами,
Израиль основательно потряс,
но мне, Давиду, так сказал во храме:
«Восторжествую, разделю Сихем.
Моав — как умывальная посуда,
а Галаад, Манассия, Ефрем
послужат троном, скипетром — Иуда.
На Идумею наступлю ногой,
мне филистимский будет край покорен».
О Господи, всемудрый, всеблагой,
веди нас в бой — изрубим зло под корень!
* * *
Возьмёт меня Господь в безбрежность ту,
что на земле мы именуем раем.
Поднимет на такую высоту,
где буду для врагов недосягаем.
Давид не ищет смерти и не врёт —
он умереть не прочь столетним дедом,
но просит лишь продлить из рода в род
жизнь слов его, нерасторжимых с делом.
* * *
Бессмысленны усилия господ
обречь царя Давида смерти скорой,
когда его прибежище — Господь,
его твердыня, крепче нет которой.
Соблазн велик низринуть с высоты
того, чьё столь сопротивленье слабо.
Но злоба тщетна, и дела пусты:
Господь — его спасение и слава.
Народ! Как царь, на Бога уповай
и сердцем не привязывайся к тлену.
Итог один для праведников — рай,
а нечестивцы угодят в геенну.
* * *
Тебя, Господь, зову я на заре,
дабы в пустыне утолить мне жажду.
С надеждой очи подняты горе —
не без воды я, а без Бога стражду.
Везде меня десницей бережёшь
и насыщаешь туком и елеем.
Убить царя да не поможет ложь
врагам его, неправедным евреям.
* * *
Спаситель наш, врагам внушивший страх,
сберёгший свой народ под сенью скиний,
Ты укрощаешь бури на морях,
обуздываешь мятежи людские.
И всё же чаще действуешь добром,
живущему желая только блага.
Так в небесах, сердясь, грохочет гром,
а землю сверху насыщает влага.
* * *
Воспойте имя Бога своего,
исполнены раскаянья и страха.
Для Господа нет в мире ничего,
что бы не мог Он вновь создать из праха.
Узнали предки множество невзгод,
но лишь за то, что жили против правил.
Бог испытал израильский народ —
как серебро в горниле переплавил.
Теперь, став целью вражеских обид,
пойдём с молитвой и в огонь, и в воду —
Бог снова море в сушу превратит
И выпустит народ свой на свободу.
* * *
Будь милостив, Господь, благослови
тех, кто в пути, и освети дорогу,
дабы дела и помыслы свои
они всецело посвятили Богу.
Спешите, люди! Небо нам оплот,
но мы не можем обретаться праздно,
ведь нужно, чтоб земля давала плод,
чтоб ничего здесь не было напрасно.
* * *
Восстанет Бог и словом лишь одним
вдруг прекратит жестокую осаду.
Враги падут, рассеются как дым,
едва мы пропоём Ему осанну.
Отец сирот и попечитель вдов,
как это было прежде, так и ныне,
освободит Израиль от оков
и не оставит умирать в пустыне.
А срок настанет — в Иерусалим
со всех сторон цари придут, вельможи,
и на Сионе, выслушаны Им,
воскликнут: «Славься, справедливый Боже!»
* * *
Спаси, Господь! В болоте я погряз,
льют на меня безвинно реки дряни.
Возвысил бы на это правды глас,
да не могу — вода в моей гортани.
Среди людей неправедных и злых,
приставленных ко мне подобно страже,
чужим для близких сделался моих —
вот что в вину Давиду ставят даже!
Но не напрасно душу я треплю:
меня и в столь стеснённом положенье
поддерживает чувство, что терплю
не за себя, за Бога поношенье.
А значит, Бог порвёт злодеям сеть,
преступные вокруг расторгнет связи.
Пусть злобствуют — я буду только петь,
дабы Господь нашёл меня и в грязи.
* * *
О Господи, на помощь поспеши!
Не справиться здесь даже исполину.
Врагам не жаль Давидовой души —
трясут, как безответную маслину.
Я беден, нищ, но с этой голытьбой
не стал бы драться, грызться из-за меди.
Сойди на землю, воспрети разбой.
Зову тебя, Спаситель,— не замедли!
* * *
Ты, Боже, был со мной за много дней,
как пахарь, что хранит зерно для сева.
Сберёг в утробе матери моей
и вывел в нужный срок меня из чрева.
Всё детство пестовал и наставлял.
Подобие скудельного сосуда —
я для врага смешон, тщедушен, мал,
однако же явил Господне чудо.
Но и дожившего до седины,
прошу, не покидай! Заботься тоже
о том, чьи мысли соединены
с псалтирью, славящей Тебя, о Боже!
* * *
Благословенный! Слух твой приклони.
Не как обычно, туком и елеем,—
за то, что я молюсь Тебе все дни,
возвесели меня своим явленьем!
К Давиду Божья милость велика.
И в горе псалмопевцу есть отрада,
ведь будут знать грядущие века
о том, как спас Господь его от ада.
* * *
Тот, кто избрал прибежищем своим
Всевышнего, живёт как в райской куще:
простёр Господь покров любви над ним —
щит истины, всех кротких берегущий.
Незримо Божьи ангелы всегда
его хранят, не подпуская близко
ни язву, что приходит в города,
ни злого аспида, ни василиска.
И потому-то он внушает страх,
и кажется необъяснимым дивом,
когда повсюду на его глазах
свершается возмездье нечестивым.
* * *
Сложил Творцу короткий гимн Давид
в день предсубботний, что был тих и ясен:
«От века над природой Бог царит,
одет величьем, славой препоясан.
И воды возвышают голос свой,
когда могучий вихрь приводит в дрожь их,
но и пучины шум, и ветра вой
смиряет сила откровений Божьих».
* * *
Псалом Давида, сочинённый им
в четвёртый день недели: «Боже правый!
Восстань, судья земли, для мести злым,
яви себя, сияющего славой!
Доколе будут угнетать народ,
сирот и вдов лишая пропитанья?
Причина горя, корень всех невзгод —
доколе будет окружать их тайна?
Но, горы обращающий во прах
и ветры посылающий на воды,
легко читает Бог в людских сердцах
и наказует целые народы.
Глупцы! Кто убедил, невежды, вас,
исполненных воинственного духа,
что не увидит тот, кто создал глаз,
что не услышит сотворивший ухо?!»
* * *
Встав на заре, возьму псалтирь свою,
покину город и, бродя по рощам,
Всевышнего во славе воспою,
помыслю о святом, о непорочном.
Когда ж домой вернусь к полудню я,
да растворится без остатка в зное
всё то, что ночь лелеяла, тая?,—
ложь, непотребство, умышленье злое.
* * *
О Господи, не покидай меня!
Молюсь Тебе, зову Тебя, стеная.
Кость каждая горит, как головня,
иссохло сердце, как трава степная.
Мой сторонящийся земного дух
подобен птице, что сидит на кровле,
а там, внизу, там, к правде слеп и глух,
злой рыщет враг, моей алкая крови.
Я слёзы пью и пепел ем, как хлеб.
Низвергнутый, раскаялся, да, видно,
не до конца: во лжи своей свиреп,
без устали поносит враг Давида.
Преследует меня он всякий день,
утробным воем наполняет ночи.
А время иссякает, словно тень,
что к полудню становится короче.
* * *
Благослови, душа моя, Творца!
Он равномерно оделяет лучшим
всех чад своих и с милостью отца
прощает беззаконие заблудшим.
Лекарство, исцеляющее плоть,
не лечит душу, не врачует нравы —
всем этим занимается Господь
и не лютует, если мы не правы.
Бог видит: человек почти цветок —
от грубого он гибнет обращенья.
И, как далёк от запада восток,
так порознь мы и наши преступленья.
* * *
Поговори ещё со мной, псалтирь,
о Господе, не раз тобой воспетом.
Велик Его шатёр — вся неба ширь,
а сам Он облечён, как ризой, светом.
Взойдя на колесницу (облака),
Царь объезжает всякий день державу.
С востока кони-ветры ездока
по небу мчат, ретивые на славу.
А здесь, внизу, о Господи, Твоя
земля, благословенная вовеки.
По ней, людей, зверей и птиц поя,
текут Тобою созданные реки.
Насыщена потоками воды,
руками обработана умело,
она приносит тучные плоды,
которые питают земледела.
В амбарах умножается зерно —
его довольно, чтоб хватило на год.
Мы пьём великолепное вино,
добытое из виноградных ягод.
Когда ж в ночи является луна,
как то велит божественный обычай,
лесная пробуждается страна —
львы из пещер выходят за добычей.
Мильоны глаз глядят из темноты.
Моря и сушу кутают туманы,
где оживают чудные скоты —
единороги и левиафаны.
Но снова озаряется восток,
нам, чадам света, новый день даруя.
Да славятся в веках Господь наш Бог
и всё его творенье! Аллилуйя!
* * *
«Сядь одесную, жди: настанет срок,—
сказал Всевышний своему Мессии,—
когда враги твои, к подножью ног
твоих приведены, падут в бессилье.
И новый явится Мельхиседек
в святом сиянье вечного завета.
И в нём преображённый человек
увидит свет, рождённый прежде света».
* * *
Возрадовался Божий раб Давид,
когда его позвали в дом Господень.
И вот в воротах города стоит,
скопленье крыш обозревая в полдень.
Со всех сторон к святой горе сюда
стекается Израиль. В это место
искать приходит правого суда
и сам Давид, и всё его семейство.
Столь населён, столь многими любим,
от хижины до царского чертога
благословен будь, Иерусалим,
вовеки — ради нас и ради Бога!
* * *
Быть братьям вместе много веселей,
держать гораздо легче оборону.
Единство — как помазанья елей,
на бороду стекавший Аарону.
И так же, как Ермонская роса
приносится в Сион порывом ветра,
нам явятся Господни чудеса,
покуда нас объединяет вера.
* * *
Иду я в бой — и Бог со мной в строю.
Мы делим с Ним палатку на привале.
Он тут как тут, когда ложусь, встаю.
Он рядом, если в душу наплевали.
Не я один такой — на всех вокруг
хватает вовлечённости Господней.
Всевышний даже бремя вечных мук
страдальцам облегчает в преисподней.
Бог видит нас в утробе, с каждым Он
при первом вздохе и при первом крике.
Жизнь от начала до конца времён
гремит, как хор, в Его великой книге.
* * *
Ты, Господин, слугой меня избрав,
заботливей отца с любимым сыном.
Молю: от притеснителей избавь,
от нечестивцев с их чутьём звериным.
Не дай Давида где-нибудь найти
им, в злодеяньях сбившимся со счёта.
Коварства спутай тайные пути
и разорви предательства тенёта.
* * *
Давида просьба, Божьего раба,
когда, гонимый, скрылся он в пещере:
«Господь! Господь! К Тебе моя мольба:
не отлагай о бедном попеченье!
Кому ещё могу излить печаль?
Повсюду тьма, в какой таятся тати.
И на устах молчания печать —
вопить от страха было бы некстати.
Друг за меня не лезет на рожон:
здоровьем рисковать — себе дороже.
Подобно зверю, загнан, окружён.
Лишь Ты моё прибежище, о Боже!»
* * *
Прибежище, твердыня, щит, оплот!
Господь не знахарь, вылечивший насморк,
а властелин мой, за родной народ
с врагами драться выставивший насмерть.
Как перед морем прежде Моисей,
я здесь перед лицом свирепых полчищ.
О Боже, помоги, врагов рассей —
спаси того, кого в цари Ты прочишь!
Ты видишь, воин Твой — простой еврей,
который жить с соседом хочет в мире,
так сделай, чтоб из боя поскорей
вернулся я к излюбленной псалтири.
Пусть благоденствует страна моя,
Израиль мой! Среди земного рая
пусть вырастают наши сыновья
и дочери, ни в чём нужды не зная.
Галдят, резвятся, веселы, вольны,—
забот потом у человека много.
И пусть в сердцах сотрётся след войны.
Вот всё, о чём прошу смиренно Бога.
* * *
Пройдут века. Нимало не устав,
я буду прославлять всё так же громко
Тебя, мой Царь, вложив слова в уста
певца другого, моего потомка.
Нет, никогда не оборвётся нить —
с ним в шуме города или в пустыне
я буду размышлять и говорить
о правде и делах Творца, как ныне.
Бог праведен на всех своих путях!
Жить можно, только в это веря.
Тогда не страшно опуститься в прах,
чтобы восстать, когда наступит время.
