Главная | Журналы | Персоналии | Книги | Медиа | ПОМОЧЬ МЕГАЛИТУ |
Центр |
Тамри ПхакадзеОб авторе: Прозаик, драматург. Родилась в 1957 году в Тбилиси. В 1974 году окончила филфак... >>> |
Дмитрий ЦиклауриОб авторе: Прозаик, поэт, драматург. Родился в 1965 году. Закончил фармацевтический... >>> |
Карло КачараваОб авторе: Поэт, художник, эссеист, критик, культуртрегер. В 1984 году вместе с друзьями... >>> |
РегионыЦентрРоссияАбаканАнадырьАрхангельскАстраханьБарнаулБелгородБлаговещенскВладивостокВладикавказВладимирВолгоградВологдаВоронежЕкатеринбургИжевскИркутскКазаньКалининградКалугаКемеровоКраснодарКрасноярскКурганКурскЛенинградская областьЛипецкМоскваМосковская областьНарьян-МарНижний НовгородНовосибирскОмскОрелОренбургПензаПермьПетрозаводскПетропавловск-КамчатскийПсковРостов-на-ДонуРязаньСамараСанкт-ПетербургСаратовТверьТулаУлан-УдэУфаХабаровскЧебоксарыЧелябинскЯкутскЯрославльЗападная ЕвропаАвстрияАлбанияБельгияБолгарияБосния и ГерцеговинаГерманияИзраильИрландияИспанияНорвегияПольшаРумынияСловенияФинляндияКавказАзербайджанАрменияГрузияАзиатско-Тихоокеанский регионАзиатско-Тихоокеанский регионАфрикаАфрикаВосточная ЕвропаБеларусьМолдоваУкраинаЦентральная АзияКазахстанКиргизстанТаджикистанУзбекистанСеверная АмерикаКанадаСШАСтраны БалтииЛатвияЛитваЭстония |
Ирлан ХугаевЧёрный ход— Куда? — строго и нетерпеливо спросил водитель. Я немного опешил и не сразу вспомнил адрес. — Но если вы торопитесь, я готов дождаться другой оказии,— добавил я дружелюбно и на всякий случай улыбнулся. — А деньги есть? — дёрнул он подбородком и, не выдержав паузы, натужно рассмеялся: — Шучу, шучу. Садись давай. Я никогда не тороплюсь. У меня времени — куры не клюют. Я человек свободный. Я бросил сигарету в урну и сел, поздно и тщетно сожалея, в изрядно просаленное сиденье. С первого раза дверь не захлопнулась. Я повторил; теперь звук получился как молотком в зубы, но дверь всё же за что-то зацепилась, не отскочила. — Во-от! — похвалил водитель.— А то мало каши ел. Когда мы тронулись, он интенсивно, будто у него чесались ягодицы, поёрзал и спросил: — А знаешь, почему я так пошутил? — Наверное, у вас были проблемы с клиентами. — Как ты угадал?! — неожиданно поразился он и повернулся ко мне всем торсом. Мне показалось, что он забыл о дороге. — Даже не знаю, что вам ответить. Однако ручаюсь, что я не Сатана. — Очень жаль,— сказал он серьёзно.— А то вчера ко мне садится один такой клиент и говорит: на Луну и обратно. На тебя, между прочим, похож. Только он был без шапки, а ты в шапке... А ну, сними-ка шапку!.. Я улыбнулся левой щекой, давая ему понять, что с уважением отношусь к его чувству юмора. Он заржал, как мерин; я даже не сразу понял, что это смех. — Слушай, что ты мне про Луну рассказываешь? Я что, не знаю, что такое Луна?.. На Луну его привёз, а он там вышел и пропал. Целый час его ждал. Не потому что денег жалко. Деньги для меня — мусор, тьфу. Хлебом клянусь. Просто думаю: мало ли что, вдруг придёт?.. Обратно пустой поехал. Он включил радио; сентиментальные горцы отжигали про чёрные глаза, злоупотребляя арабскими модуляциями. — Да. Нехорошо,— сказал я. — А что с наркомана возьмёшь? Нет: мне всё равно, кто ты, но совесть же надо иметь! Если у тебя денег нет — так и скажи, не стесняйся. Сегодня у тебя нет, а завтра — у меня. Я что — без понятий? Я, конечно, не кололся, я не дурак, но анашу по молодости курил дай бог каждому. В салоне стоял такой дух, как будто мышка где сдохла. Или две. — Разрешите, я покурю? — Подожди слушай,— возмутился он.— Только что же бычок выкинул! Вот даёшь. Потерпи немножко. Просто я не курю. Совсем. Уже пять лет. И тебе не советую. Лучше водку выпей — и телу полезно, и душе, как говорится, приятно. Так что я не курю. Даже нюхать противно. А знаешь, как я бросил?.. Он снова повернулся анфас. — Нет,— ответил я быстро, чтобы он смотрел прямо по курсу. — Сразу. Сказал себе: стоп, так не пойдёт. И с тех пор ни одной затяжки не сделал. Главное — характер. В любом вопросе. Бабы — другое дело. Без них никак нельзя. Ну, ты понимаешь, о чём я говорю... Он хмыкнул, и мне невольно польстило такое доверие к моему пониманию. Я хотел опустить стекло, но у меня не было уважительной причины: вдруг небо потемнело, и пошёл дождь. Не мог же я ему сказать: «У вас воняет». — А наркоманы — народ конченый. У них ничего святого нет. Родную мать продадут. Я их за километр чую. Хлебом клянусь. — Да. Тяжёлый народ,— сказал я почти одними губами, чтобы реже вдыхать. — Да не то слово! — горько и разочарованно протянул он.— Нет, ну! Ты подойди и скажи: так и так, подожди слушай, сейчас денег нету, потом отблагодарю как-нибудь! Мы же все люди, ёлки-палки... О! видишь ту девятку?!.— вскричал он с внезапным восторгом.— Спорим, баба за рулём? Баба хуже пьяного водит. Обязательно подрежет. Если ты её увидел, уже поздно. Она думает, ей все должны уступать. Но здесь асфальт, мадам, а не паркет! — Не сокрушайтесь так. Бог ему судья. — Кому? Бабе? — Вашему вчерашнему пассажиру. — Да при чём здесь бог! — крикнул он почему-то презрительно, и я подумал: «В самом деле».— Мир тесен: когда снова увидимся, тебе стыдно будет. Мне твои деньги не нужны, но ты будь че-ло-ве-ком. Правильно я говорю?.. Так и так, скажи, денег нету, выручи, отвези на Луну! — Может быть,— предположил я,— он так и хотел поступить, но что-то ему помешало? — А что ему могло помешать? Я с ним вежливо разговаривал, вот как сейчас с тобой. Я тоже, как видишь, культур-мультур понимаю. «Ах, какая женщина, какая женщина!..» — застонало радио, и водитель встрепенулся и утроил децибелы. — Ну, мало ли,— сказал я,— времена трудные. — Что-что?! — крикнул он. — Я говорю,— закричал я,— что времена трудные! Человек человеку волк! Возможно, это был несчастнейший... из волков! Возможно, у него не осталось веры к другим волкам!! Возможно, он присматривался к вам и думал: сказать серому или не сказать?! поймёт серый или не поймёт?! — и что-то ему помешало! Возможно! — вы понимаете? — возможно!.. Возможно, он почему-то решил, что вы его не только не поймёте, но ещё и зарычите или, чего доброго, покусаете! Пожалуйста, сделайте тише! Он покосился на меня вроде как с подозрением, потом выключил радио и сказал: — Подожди слушай. Я же на тебя не рычу? — Хотя и могли бы,— ответил я с благодарностью. — Конечно. Но мы пока что нормально, интеллигентно разговариваем. Или нет? — Никаких сомнений,— поспешил я. — Твоё дело попросить прощения — а там посмотрим, прощу я тебя или нет. — Совершенно верно. — Я не виноват, если он меня испугался. Доверие надо заслужить. Вот, например, ты: ты же мне доверяешь? — Абсолютно. — Что и требовалось доказать! А я — тебе доверяю. Спрашивается, почему?.. Он снова уставился на меня, ожидая выражения солидарности. — Итак? — Очень просто,— он глухо постучал кривым указательным пальцем себе в грудь,— потому что я разбираюсь в людях! — В волках! — сказал я и улыбнулся, чтобы не быть заподозренным в каких-нибудь хищных намёках.— У вас редкий талант. Перед нами перебежала дорогу мокрая дворняга с беспокойными и жалостными глазами; водитель притормозил и сделал резкое заявление по поводу всего семейства собачьих. — Сучка была,— сказал я, но он этого не понял. Костяшкой пальца я протёр дырочку на запотевшем боковом стекле. — Знаете что? Притормозите у этого магазинчика. Надо хлебушка домой купить. И поедемте дальше. — Что?.. Здесь? — он видимо чем-то расстроился. — Ну да. Разве здесь запрещено? — Нет, я просто думал... — Что я не ем хлеб? — засмеялся я. Он обиженно насупился и что-то пробурчал. — Ты же недолго там? — спросил он на всякий случай, пришвартовавшись. — Шесть секунд. Не гасите мотор. Может быть, и вам хлеба прикупить? — спросил я, уже стоя на обочине и придержав дверцу, и с удовольствием поймал за шиворот крупную каплю. — Нет, не надо. — Может быть, лимонаду? Или жвачку? Не стесняйтесь. По небу от горизонта до горизонта мягко прокатился гром. — Не надо, не надо,— ответил он сердито и быстро, как человек, у которого времени в обрез, и опасливо посмотрел в небо через лобовое стекло. Дождик был прекрасен, но всё-таки мокр. От души хлопнув дверью, чтобы не пришлось повторять, я повернулся и, набрав в лёгкие озона, легко взлетел по ступенькам. Внутри было тихо, светло и торжественно и красивые люди праздно ходили вдоль витрин и переговаривались неслышно, как будто были в музее. Вероятно, они прятались здесь от дождя. За прилавком стояла девушка в лазурной униформе, похожая на стюардессу или ангела, и читала в глянцевом журнале. — Добрый вечер,— сказал я, подойдя, вполголоса. — Добрый вечер,— ответила она так же тихо и, заложив страницу пальцем, подняла на меня скучающие глаза. — Вам покажется странным,— сказал я и не сдержал улыбки,— вам покажется странным, но мне нужна ваша помощь. Выручайте. Она немного растерялась, и я поспешил добавить, всем сердцем уповая на её милосердие: — Меня преследуют; мне нужен чёрный ход. К списку номеров журнала «ДЕНЬ И НОЧЬ» | К содержанию номера |
ГолосованиеВыберите название/тему следующего раздела проекта "Вещество"ЖурналыСИБИРСКИЕ ОГНИВРЕМЕНАКыштым-ГраниСОТЫВЕЩЕСТВОАРТИКЛЬДАЛЬНИЙ ВОСТОККОВЧЕГМОСТЫМЕНЕСТРЕЛЬПриокские зориВИТРАЖИДОНДРУГОЕ ПОЛУШАРИЕБАЛТИКА-КалининградНОВЫЙ СВЕТНАЧАЛОСлово-WordКольцо АЭМИГРАНТСКАЯ ЛИРАДЕНЬ ПОЭЗИИЖурнал ПОэтовСВОЙ ВАРИАНТГРАФИТИНЫЕ БЕРЕГА VIERAAT RANNATЮЖНОЕ СИЯНИЕЛитературный ИерусалимЖурналы, публикация которых на сайте прекращена:Пятью пятьКочегаркаРусское вымяЕВРОПЕЙСКАЯ СЛОВЕСНОСТЬЕВРЕЙСКАЯ СТАРИНАЗДЕСЬЛитСредаЗаметки по еврейской историиСемь искусствЛиФФтОСОБНЯКСЕВЕРЛИТЕРАЧЕЛОВЕК НА ЗЕМЛЕЮЖНЫЙ УРАЛИЛЬЯСеверо-Муйские огниАРГАМАК-ТатарстанСлова, слова, словаЗАРУБЕЖНЫЕ ЗАДВОРКИКАЗАНСКИЙ АЛЬМАНАХПять стихийЗАРУБЕЖНЫЕ ЗАПИСКИГВИДЕОНИНФОРМПРОСТРАНСТВОСорокопутДЕРИБАСОВСКАЯ - РИШЕЛЬЕВСКАЯСТЕРЖЕНЬТело ПоэзииБАШНЯБЕЛЫЙ ВОРОН22ВОЛОГОДСКАЯ ЛИТЕРАТУРАНАШЕ ПОКОЛЕНИЕУРАЛРУССКАЯ ЖИЗНЬДЕТИ РАФУТУРУМ АРТАРТ-ШУМЛИТЕРА_DNEPRТРАМВАЙЧЕРНОВИКЗАПАСНИКЗИНЗИВЕРЫшшо ОдынПРЕМИЯ ПБЕЛЬСКИЕ ПРОСТОРЫЛИКБЕЗЗНАКИ11:33ВАСИЛИСКДЕНЬ И НОЧЬУРАЛ-ТРАНЗИТНОВАЯ РЕАЛЬНОСТЬАЛЬТЕРНАЦИЯ |