Проснусь в ночи от шума ветра. Стихотворения. Пер. с татарского Галины Булатовой

Поэзия

 

Кто? ты – дитя ли, девушка ль нежная?

Может быть, спутница в цвете лет?

Часто одна на печаль безбрежную

Ты проливаешь свет.

 

Поэзия! Боль ты моя сердечная,

Кровоточащий порез души;

Пусть не покажется противоречием –

Я лишь тобою жив!

 

Поэзия! Ты – сестра милосердия,

Но и сама ты – милость богов!

Лучшей наперснице – сны и беседы, и

Слёзы мои, любовь!

 

Поэзия! Лунная дочь бессонницы,

Нежное солнце судьбы моей;

Дни – предсказатели звёздной конницы,

Ночи – пророки дней.

 

Поэзия! Шёпот небес услышанный,

Молнии одушевлённый след, –

Благодаренье моё

Всевышнему

Не иссякает, нет!

 

Поэзия! Ты – моё наслаждение,

Синяя птица из детских снов!

Как бы ни выразил восхищение –

Всё не достанет слов...

 

Поэзия! Бурные реки вечности,

Сполох негаснущего огня...

Жарким дыханием бесконечности

Ты обожгла меня!

 

Переселение души

 

Один вопрос преследует меня:

Ведь если нам бессмертие дано

И сверху виден след любого дня,

То кем я был давным-давным давно?

 

Возможно, ханом или же рабом?

Пастух ли я, поющий песни гор?

А может, дервиш в облике моём

Идёт-бредёт по свету с давних пор?

 

Я зорким оком вглядываюсь в даль,

Через века выхватываю день,

Просеиваю каждого: не я ль?

И не моя ли там мелькнула тень?

 

Твердят: переселение души...

Я знаю, ей бессмертие дано,

Так пусть тогда откроется в тиши:

Ну кем я был давным-давным-давно?

 

В какой стране я жил? Кого любил?

Пылал от счастья, плакал от потерь?

А может быть, когда-нибудь я был

Таким же бесприютным, как теперь?

 

Твердят: переселение души...

Пытаюсь разглядеть издалека,

Из беспросветной нынешней глуши:

Ну кем я был в далёкие века?

 

Возможно, ханом или же рабом?

Пастух ли я, поющий песни гор?..

А может, странник в облике моём

Грядущий день всё ищет с давних пор?

 

На траве расстелил я рубашку

 

Седовласый старик водовоз

неуклюже, наверное, в спешке,

облака опрокинул в тележке...

Тут же вымокли

травы насквозь.

 

Солнце – в помощь:

лучи пригоня,

мир спасает, озябший и мокрый...

... Рассердился старик –

и под окрик

отстегал хворостиной коня...

 

... Что ж,

поправил ободья колёс –

путь повозки до вечера длинен –

где ещё ты её опрокинешь,

неуклюжий

старик водовоз?

 

Солнце шпарит.

И капли, шепча,

растворяются в недрах ромашки.

... На траве расстелил я рубашку –

и блаженствую в жарких лучах.

 

Зрелище

 

Будто к берегу эту добычу прибила волна:

И лежит на лазурном песке золотая луна.

 

Да и сам я, похоже, родившийся на небесах,

Если лунное диво и утром сияет в глазах.

 

Что же это такое? Виденье, мираж ли луны?

Но я видел её, и сомнения отметены!

 

Головастиков звёзд я поближе хочу рассмотреть

И дыханьем своим голубые ледышки согреть –

 

В целом мире бушуют бураны, и кажется мне,

Обитатели неба озябнуть могли бы вполне.

 

Мир светлеет... И ветер как будто немного утих,

Успокоилась лунная рыба в лучах золотых.

 

Всё в порядке, и будто бы солнцу хватает всего,

Но уже раскалилась вовсю сковородка его.

 

Дышит белой тревогой... Ах, близок обеденный час:

Брызжет масло кипящее... Капает прямо на нас...

 

И с добычей своей попрощавшись, уходит волна.

Бьёт хвостом, трепыхаясь в песке, золотая луна.

 

Весна, говорите...  

 

– Весна! – говорите вы. – Весна нежна! –

Пусть даже эта нежность – пятиминутка.

– Прекрасный лебедь! – выдумает она,

А вы-то знаете: это всего лишь утка.

 

– Весна! – говорите вы. – Весна ясна! –

Пусть даже в этот час облака сереют.

Душа молодой весны для меня ясна –

Постигнуть людские души стократ труднее!

 

– Весна! – повторю за вами. – Весна красна! –

Алеют цветы, головками мне кивая.

Уверены вы: «Природа обновлена!» –

А я утверждаю: «Это я обновляюсь!»

 

– Весна! – говорю. – А впрочем, весна грустна –

Как яблонь опавший цвет на дорожках сада.

О том, что весенним яблоням не до сна, 

Шептал лепестковый ветер на струнах саза.

 

– Весна! – говорите. – Лето! – отвечу я,

Хотя понимаю: осень в окно стучится.

А чьё здесь лукавство и чистая правда чья,

Расскажут потом летящие к югу птицы.

 

День. Ночь. Явь

 

День. Я. Дом.

Явь не даёт покоя.

Чувства горят огнём –

снова в душе такое...

Этот вулкан страстей

не переспорить

солнцу!..

...Сноп огневой весь день

бьёт по глазам, смеётся...

Вот уж пылать невмочь

Фебовой колеснице!..

...Явь

поглощает ночь.

Но и в ночи

не спится.

 

Глядя на Кавказские горы

 

Эти горы не спутать с другими,

Эти горы сравнимы с любовью:

Сколько раз они плакали, глядя

На долины, омытые кровью.

 

Вместе с ними мы тоже страдали

По истерзанной горем отчизне,

Обнимали могучие горы,

Наполняясь здоровьем и жизнью.

 

Эти горы дарили надежду

Даже в самой шальной круговерти

И учили быть гордыми, если

Оставался лишь выдох до смерти.

 

И стояли народы, как горы,

В полный рост, высоки и свободны.

И над ними стояли вершины,

Величавы, как эти народы.

 

Каска

 

Июнь, 22-е.

Горе встаёт горою,

горькою лебедою,

молниеносной

ночью,

самым протяжным днём...

Мысли –

гудящий улей...

Каска пробита пулей –

сердце болит о том.

 

Декабрь, 22-е.

Горе встаёт горою,

горькою ле...

...бедою,

самой протяжной ночью,

заледеневшим

днём...

Деды навек уснули...

Каска пробита пулей –

сердце болит о том.

 

Я – стихия

 

Я – стихия:

дно морское,

хранящее жемчуг,

ларь земли, где горят изумруды,

недра неба в мерцании звёзд.

 

Голубой океан рассекая,

проплывает торжественно Солнце,

золотой управляя ладьёй,

паруса облаков поднимая.

 

Ночь.

В её серебристой реке

умывается дева Луна.

Капли влаги с волос

упадают на землю.

И земля, и вода, и цветы –

мир ночных превращений...

Это всё –

лишь моменты моих ощущений.

 

Я – стихия:

плещет ярость,

её не сдержать берегам,

сумасшедшие льдины ревут –

половодье!

Хлещет дождь,

и неистовый огненный кнут

то и дело стегает по небу –

даль дрожит от метания молний...

 

Льётся музыка ветра.

Тяжелеет в колосьях зерно,

и природа ликует

под заливистый голос гармони!

Снег, сходящий с небес,

выбеляет холстину души.

Как божественно чист

путь любви и прощений...

 

Я – стихия! –

Это всё –

лишь моменты моих ощущений.

 

Одиночество

 

В комнате одиночества

Новый живёт жилец –

Мнительное пророчество,

Тонкой души ловец.

 

Дразнит меня сомнение,

Отдыха не даёт –

Дятлово говорение,

Глупый кукушкин счёт.

 

Что ему здесь за выгода? –

Шастает в пику мне

То от окна до выхода,

То от стены к стене.

 

В комнате с полутенями

Тает в окне звезда...

Бродит моё сомнение,

Ходит туда-сюда!

 

И до изнеможения,

Крика души живой

Взад и вперёд сомнение

Будет ходить за мной...

 

Талые воды

 

Весеннее, мощное таянье снега,

Журчание рек и ручьёв...

Неверный сезон, примеряющий негу,

Ещё временами суров.

 

Звенящие, бурные эти потоки,

Круша ледяные холмы,

Уносят с собою надежды, упрёки

Угасшей старухи-зимы.

 

Похожи на ярость вчерашнего марта

Безумные мысли мои.

В бездонное море грядущего завтра

И думы текут, и ручьи...

 

Ни пером описать

 

Пять домишек в деревне, и день выходной,

Улыбаются ставни зиме молодой.

 

Рассыпается снег – невесом, непочат.

Семь гусей у крылечка гогочут-кричат.

 

Воздух детства... Настолько он чист и глубок,

Что в душе не осталось ни капли тревог.

 

Я у старого озера. На берегу

Дремлют ивы светло, по колено в снегу.

 

Пряди их в серебре... А вокруг благодать –

Что ни в сказке сказать, ни пером описать.

 

Последняя ночь года
                        Фидании
Зима.
Избушка.
Лунные лучи.
Ваниль духов – ты рядышком совсем.
Из радиолы
Музыка звучит
И Джо Дассен.
Ты – королева
Лунных колесниц!
Гляжу в глаза, на нежности не скуп,
И «Незнакомка»
Блоковских страниц
Слетает с губ…
Предновогодье!
Звуки так чисты.
В твой кубок эту музыку налью!..
Через минуту
Мне на ухо ты
Шепнёшь:
«Люблю».

 

Дни в узелках
Могут ли быть чёрные дни?
Вздох приготовь.
Чёрную кровь гонят они,
Чёрную кровь.
Чёрной рекой льются они,
Раны души.
Как пережить чёрные дни,
Ты подскажи.
Как пережить, раны души
Не теребя?
В самое сердце я поспешил
Ранить тебя.
Вижу теперь: бьются огни,
Плачет гроза.
Дни в узелках – чёрные дни –
В грустных глазах…
Искушение
Я только сам себе понятен
И знаю сам, каков я есть.
Во мне немало белых пятен
И чёрных дыр в душе не счесть.
Казалось, вовсе нет причины,
А я и плачу, и смеюсь:
Зачем-то с радостью мужчины
Рука об руку ходит грусть.
И безошибочный, и правый,
Внезапно дам обратный ход,
Из-за спины порой лукавый
Меня подначивать начнёт.
Как уберечься от ошибок?!
Как искушенья избежать? –
Когда туман болота зыбок,
Когда ни кочки не видать.
Вопросам этим злободневным
Счёт утомительный веду
И только в песне задушевной
Я утешение найду…
… Очнусь в ночи от шума ветра –
Мелькнёт мучительная тень.
Едва дождавшийся рассвета,
Переживу ли новый день?

 

***
Струится сумрак голубой
И к свету льнёт.
Подушкой кубовой любовь
Застелет свод.
Склоняем головы свои,
Молясь луне,
И растворяемся в любви,
В лиловом сне.
… Струится с неба белый свет,
Вбирая ночь.
Подушка сменит прежний цвет,
Исчезнет прочь.
Заденет синим уголком
Рассвета сень.
…Проглотит, дрогнув кадыком,
Нас новый день.

 

Рубаи – листок за листком

 

Мы мечтали о девушках юных в ночах,
Не чурались хмельного на шумных пирах…
А теперь в головах ни одной грешной мысли –
Только кипа анализов есть на руках.
Будет перепись душ, я услышал на днях –
Взял перо и бумагу, стихи учиня.
Вдруг, душа моя, ты ворвалась в эти строки
И взмолилась: ты лучше пиши про меня!
«Ты – находка», – чирикал тебе я зарёй,
Соловьём заливался вечерней порой.
Но в постели усну и твой выдох услышу:
«Чудо в перьях, откуда ты взялся такой?»
Все надежды, которые в сердце хранил,
Я сегодня, как чашу о камень, разбил.
Это ты, разрывая мне душу, промчалась
На машине, что спонсор тебе подарил.
Изменился немного годам к сорока,
И в глазах расплывается часто строка.
Но оставлю читать и на улицу выйду –
Замечаю красавицу издалека.

 

Серьга
Подобный лишь только Халилу, джигит
Нырнёт и достанет пропажу:
В озёрной глуби полумесяц блестит –
Серьга Всевладычицы нашей!

 

Пёрышки трепещут…
Странная любовь у нас с тобою,
Всё не распогодится, гляди:
Редко-редко небо голубое,
Чаще – бесконечные дожди.
Вот опять шальные ливни льются –
Засиять бы солнцу поутру.
Почему никак не разойдутся
Эти тучи? – я не разберу.
Знать, любовь, как птица, улетела
И исчезла в туче дождевой.
Кроме горстки перьев белых-белых,
Не осталось в сердце ничего.
Вот опять шальные ливни льются –
Засиять бы солнцу поутру.
И взлетают пёрышки, и бьются,
И трепещут в сердце на ветру.

 

ПЕРЕВОД    Галины Булатовой