Слишком много ультрафиолета. Стихотворения

* * *
Ухватив время за руку,
не слыша колокольного перезвона,
как в день первой встречи,
когда структурность звука
была нарушена плотностью
инородной массы,
гримасничая,
спасая
глаза от ветра,
зазываю
большую, белую собаку,
что была добрым знаком,
стояла за оградой,
сторожила
утренние поцелуи…
Она опять
куда-то пропала!
И уже ударяюсь в отчаяние –
вопросов не стало меньше…
А ты – продолжаешь спать,
как в каменном замке,
считать – тревога беспричинна,
что вовсе не стало привычным:
твоя безучастность загоняет в угол,
и я ломаю себе руки,
как большая река,
созревшая к сроку,
метать ледяные оковы,
раскаленным треском
обнажая
скрытого джина,
раскачивающего
шум-гул,
колыбельную -“мантру”:
“ Не ты мне был обещан
во сне хрустальном,
и уже не от сердца отрываю,
собака-ангел не возвратится,
кроватка детская – пустая,
притяжение земли – почти никакое,
и меня унесет золотой вихрь
ранним августовским утром…
…над полем,
домом,
кроваткой,
собакой...
когда наступит  
время жатвы…”

 * * *

Слишком много ультрафиолета
в воздухе клеточного восхождения:
закрытые глаза – форма,
дышать в унисон – работа!
Поднимаясь в гору,
предают друг друга…

Слишком много ультрафиолета:
наше Солнце  давно в дырах,
магнитных бурь притяжение –
сегодняшний снежный ветер,
частота затмений колеблет
качество вокруг мнений.
Осталось – отпущенное 
в сроке неизведанного…

Слишком много ультрафиолета!…
Троюродная  прабабка из Игаата
поучала иногда плакать:
“Слеза никогда не станет камнем!”
Сама ушла умирать в горы –
не умела плакать…

Слишком много ультрафиолета!…
Ярче наше полярное свечение,
и мы немного становимся богами
с горькой усмешкой на это решение,
область физического пересечения
в пределе сведется к единственной точке –
новой форме определения
верного единения –
Сердцу…

Сердце живет в Сердце.
Сердце не предаст…

* * *

Куст розы желтой
в саду Создателя
в милости 
особой,
в срок увядающие лепестки
которой –
круглолицые  женщины…
…боятся зазеркалья отражений –
лабиринта отдаленных комнат,
и жжение в глазах –
спасение
от встречи с той… 

…забросали камнями…

ямы…
…явь ямы – 
длинное горло –
труба
нижнего регистра органа –
человеческого органа…
…не кричала в экстазе! 
урчала… закрытыми глазами
иступленного искупления
вины “порока”
стонала…

…и гости нынче вытирают ноги 
у порога
дома,
в котором
укорами лучей – 
солнца 
искуплением – материнством, 
иссохло
клокочущее месиво
следов – уроков 
дателя – Создателя…

Куст желтой розы
в милости 
особой…

* * *

Время стругает крепышей
перетаскивать камни
из одной в другую ямы...
Тревога в горле,
совесть –
загнанная трель,
и акварель
давно размыта тенью...
Все прорастет,
даст всходы семя,
что осядет в лень,
боль –
жизни мнимой соль,
кулак зажатый,
впившееся острие,
свинец в груди
и вопль!
Позади –
остатки цивилизаций...

* * *

Это особо шаткое –

чувствовать,

как паленым железом войны

перекрестили все ароматы

позднего ноябрьского…

Это особо вязкое –

вслушиваться,

как хитрый лис

осенний лист

неказистым, таким

хромым шорохом

ворожит

настороженный слух

старого восточного,

встраиваясь клином

в распластанный ковер

плодов садов

моих прадедов…

Это особо верное –

всматриваться,

как смещаются айсберги,

глубиной в верования,

с полной луной блужданий,

ставших во времени

колом хребта

тела – стержня желаний

новых начинаний…

Прабабушка навсегда

вплела имя мое

в зигзаги узоров ковра

рода…

народа…

С тех пор все прапра...

мне смотрят в затылок:

я слышу их голоса…

* * *

В полпятого утра
редкие снежинки
только зачатого рассвета
усмирят воспаленное дно бессонницы...
Две белые жемчужины
в дар на Рождество...
Сердце – замерзшая ива
вздрогнет, вспомнив лицо
протянувшего руку...