А от зауми толку немного. Стихотворения

Строфы

 

Л.Л.(Т).

 

Нет, ребята. Мы не дипломаты.

Не в привычку нам узорность слов.

Нам в атаку проще с русским матом –

Мало он приятен для врагов. 

 

Быт ведя сурово, по- солдатски,

С теми, с кем связало по судьбе,

Всем последним поделись по-братски,

Лишь патрон последний взяв себе.

 

Но всегда, куда бы ни собираться,

Где б ни быть – на марше ли, в бою,

Фотоснимком «девять на двенадцать»

Ты хранишь «Дюймовочку» свою.

 

Ту, косички дёргал у которой,

Под окном которой, словно тень,

Чтобы увидать её за шторой,

Простоять готов был целый день.

 

Только для неё твердил ты снова

Ласковые самые слова.

И от имени её родного

Кругом заходилась голова…

………………………………………….

…Ты подбит, но, выскочив из башни,

Не желая дёшево уйти,

В ритуальной пляске рукопашной

В рай торишь неторные пути.

 

Полыхнёт над сопками косыми

Бело-голубой манящий свет…

…Так вот и становятся святыми

Мальчики в неполных двадцать лет.

……………………………………….

А кто выжил, – целы ноги-руки,

Да вихры седы не по летам.

Только вот Дюймовочки - подруги

Расползлись по Жабам и Кротам.

 

Телеграмму, наскоро, с вокзала,

Настрочив, чтоб не погас запал:

«Я тебя туда не посылала,

Выбирайся сам, ты сам попал».

 

…………………………………………….

 

А хирург, прокуренный и колкий,

Перепачканный в чужой крови,

Сбрасывает на поддон осколки

Извлечённой скальпелем любви.

……………………………………………..

Ладно, помолчим… Строка не пошлая.

Просто, негодуя и любя,

С боем из меня выходит прошлое

Горечью за них и за себя.

 

 

Кредо

 

Плевать! Я поднимусь! Ещё не всё пропето,

И мне ещё стоять на краешке земли.

Уходят феврали по оттепелям в лето,

Уходят феврали, уходят феврали.

 

Их бег за горизонт не повернуть обратно,

Набраться б только сил, когда пробьют часы,

И всё, чем дорожил, что выверял стократно,

В грядущий этот миг поставить на весы.

 

Что не сбылось – не в счёт. Зато что было – свято,

И душу распахнув на алтаре ветрил,

Я поклонюсь тому, что сам сжигал когда-то,

И в пепел превращу, что некогда любил.

 

Уходят феврали – какое невезенье,

И, видно, суждено поутру увидать

Мне нищего себя на паперти прозренья

С котомкою пустой, и некому подать.

 

Но чем подачки ждать с последнего причала,

Не лучше ли в огонь, колени не согнув,

Сгореть, воскреснуть вновь, и всё начать с начала,

На прежнюю стезю, в который раз, шагнув.

 

А если не шагну, не хватит сил однажды,

Звезда моя падёт, и скажут мне: «Пора!», –

Её подхватит вновь корабликом бумажным

Мальчишка лет пяти с соседнего двора.

 

 

Набат

 

Убегаю, как во сне, как от проказы,

И душа болит и стонет неспроста.

Богомазы, собирайтесь, богомазы,

Напишите мне распятого Христа.

 

Напишите мне. И пусть свершится чудо,

Пусть воскреснет Он, и судный день придёт.

Ведь звенят разменной мелочью иуды,

Всё в торги, а непродажное – не в счёт.

 

Триединство – Дух, Отец и Сын – Мессия,

Только явится – и наземь пасть изволь.

А у нас и Бог один, и стон – Россия,

Наша совесть, наша радость, наша боль.

 

Сколько раз её пытались свесть на плаху,

Матерь всех, Сестру, Невесту Из Невест.

И опять ведут, в разорванной рубахе,

Босиком по льду, взвалив на спину крест.

 

Новоявленные понтии пилаты

Ухмыляются, несётся пёсий вой.

Где тот колокол, что выстрелит набатом:

Просыпайся, русский люд, народ честной!??

 

Из колоды вложь топор в кулак пудовый,

Слышишь, бабы по деревням голосят.

Гвозди выкованы, свит венец терновый,

И верёвки с перекладины висят... 

 

 

* * *

 

Наши встречи – причал да вокзал,
Вот где мир уж действительно тесен,
Только я уж давно не писал
Ни стихов, ни рассказов, ни песен.
То, что выдохся – брешет молва,
Просто где-то за гранью порога
Растерялись простые слова,
А от зауми толку немного.
Но сегодня, коль встретились мы,
То, давай-ка же, выпьем, товарищ,
Чтоб над крышами вились дымы,
От поленьев, а не от пожарищ.
Вот и всё. Что хотел – то сказал,
Ну а «если» – так вольному воля.
И удел наш – причал да вокзал,
Крест тяжёлый и чистое поле.

 

 

Синильга

 

Не измерить наши расстояния.

Просто случай: в дальней стороне

Северного россыпью сиянья,

Ты явилась запросто ко мне.

 

Я увидел голубые очи,

Ясным полыхнувшие огнём.

И разверзся мрак полярной ночи,

Стало мне от них светло как днём.

Радовала поутру природа,

Но чтоб дольше нам побыть с тобой,

К вечеру испортилась погода

И метеоролог дал отбой.

 

И об этом помня Божьем даре,

С упоеньем струны теребя,

Я бренчу на старенькой гитаре,

Сочиняю песню про тебя.

 

А метели в диком переплясе

Мастерят перины февралю.

По тунгусски так: «Ояври асе»,

А по-русски: «Я тебя люблю». 

 

 

Порт-артурское танго

 

                                      О.Ш.

 

В тополином переулке,

Где шаги под вечер гулки,

Раньше девочка жила,

Мама Катею звала.

 

Катя-Катя-Катерина -

Нарисована картина

Пёстрой латкой на стене,

Занавеска на окне.

 

А на этой, на картине,

Свод небесный синий-синий,

Плещет воду Водолей,

Я – влюбленный дуралей.

 

Время страсти и волнений,

На заборах уравнений.

Все, чем жили мы тогда,

Разменяли на года.

 

Жизнь заманчивая книжка,

И уже другой мальчишка

Дружит с девочкой другой,

Самой милой, дорогой.

 

Вот история какая,

Незатейливо-простая,

Раз, два, три, четыре, пять…

Начинай её опять.

 

Катя-Катя-Катерина,

Нарисована картина.

Пёстрой латкой на стене,

Занавеска на окне.

 

Ночной разговор

 

Ну, что молчишь? Покуда рано,

Мой друг, на зеркало пенять.

Ты говоришь, на сердце странно, –

Я постараюсь все понять.

 

За полночь разговор затянется,

Закрутится веретеном.

Все к лучшему, что ни случается,

Лишь дождь некстати за окном.

 

Дымком, без компаса и карты,

Воспоминания встают.

Ах, петербургские мансарды,

Извечный гениев приют.

 

Приют непрочный, дыроватый…

Скажи, куда в который раз,

Как будто в чем-то виноваты,

Уходят гении от нас?

 

Кто в люди, кто в края иные,

Зажавши рану в кулаке…

И умирают домовые

Комочком пыли в уголке.

 

 

Я вернусь…

 

В октябре, перед первой порошею, –

Пряный запах увянувших трав.

Уходя из последнего прошлого,

Всё решаем, кто прав, кто не прав.

 

Разметало нас в разные стороны,

И, кто знает, увидимся ль вновь.

Что ж разгаркались, чёрные вороны, –

Иль хороните нашу любовь?

 

Богу ль Господу, Солнышку ль вешнему

(Вместе тяжко, а врозь – не прожить),

Тыщу крат непутёвому, грешному,

Покаянных поклонов отбить?

 

И не надобно большей награды,

Только б знать, что ты ждёшь, без затей..

Я пройду сквозь любые преграды,

Сорок раз через сорок смертей.

 

Ну, а выпадет стать не убитому, –

Как бы не были тропы круты,

Но к крылечку родному, забытому

Я вернусь. Возвращайся и ты…