Трубадур Белой эмиграции. Жизнь и судьба Марианны Колосовой

О том, что она именно Колосова, никто вам сказать не сможет даже сегодня: нет таких документальных подтверждений! Но что за романтическим псевдонимом скрывается реальная и удивительно неординарная поэтесса, сомнений нет: Марианна Колосова – грандиозная фигура Белого движения в России.

Так почему именно мне в предрассветное утро девятнадцатого октября, когда на иркутской исторически досточтимой земле уже неделю как лежал снег Покрова Пресвятой Богородицы, приснился сон откровений? Не иначе как от пророка Апостола Фомы. Да ещё под пятницу! Будто я перебирал старые потрёпанные книги Веры Пановой – классика советской послевоенной прозы.

Проснувшись, я тут же «перевернул» свою библиотеку, нашёл роман В. Ф. Пановой «Кружилиха», изданный Ленинградским отделением издательства «Советский писатель» тридцать лет назад, открыл наугад середину книги и стал читать страницу о … Мариамне (!) – Мариамне Фёдоровне Веденеевой, деревенской женщине с мужским голосом и характерным «сейцас».

Что всё это значило, сказать затрудняюсь, но, судя по фотографиям, Марианна Колосова тоже была статной крупной женщиной среди подчёркнуто элегантных и крепких офицеров белой гвардии. Возможно, и голос был ей под стать. Но сакральность в другом: совпадают имена героини романа и поэтессы, отчества героини и … автора романа.1 И в том, наверно, скрыта важная фамильная загадка – Колосова, Веденеева или Панова? Если бы не одно «но», связанное с приписываемыми белой поэтессе псевдонимами, коих немало.

Марианна Колосова – это ещё и Елена Инсарова, и Н. Юртин, и Джунгар. Однако все ли её псевдонимы нам известны? Так, может, род надо искать в означенном круге реального существования поэтессы, а не в виртуальном пространстве псевдонимов? Какая, например, была фамилия у той же Мариамны Фёдоровны Веденеевой до замужества? Не Инсарова ли или Юртина из какого-то там Джунгара? А может, всё-таки, Панова? Эта проблема тех конкретных исследователей, о которых я буду обязан сказать несколько ниже. А пока – о самой Марианне Колосовой.

Кто она, несравненный бард белой эмиграции? Какова жизнь и судьба Трубадура Белого движения? Почему мы, предровесники победы сорок пятого, ничего не знали (ни крохи!) в самый расцвет советского периода о какой-то там русской поэтессе Марианне Колосовой? Зато по Всесоюзному радио, я хорошо помню, постоянно звучали стихи «болгарской» поэтессы Елены Инсаровой.

Вопросов – море! Есть ли на них ответы? Отчасти – да. И найти их, пожалуй, можно в изданной в Барнауле книге «Вспомнить, нельзя забыть»2 (Составитель В. А. Суманосов). В ней собрано почти всё доступное нам лирическое наследие героической поэтессы, всю свою неоднозначно трудную жизнь в изгнании грезившей о царской России и её монархическом будущем.

«Здравствуй, Марианна!» – приветствует её в своём предисловии к книге писатель Александр Родионов. Именно от него мы узнаем, что поэтессу Колосову даже Сибирь «не знала ни в предреволюцию, ни после неё». Белое движение, «раздробленное и оглохшее» за годы гражданской войны, покидало Родину вместе с осколками колчаковской армии «в зарубежье с неистовством, сравнимым разве что с исходом старообрядцев в Сибирь». Певцом этого вскипавшего пафоса протеста против власти Советов в России и стала в тридцатые годы двадцатого столетия Марианна Колосова – бард русского сопротивления в Харбине:

Запад алый – это Русь!

Неулыбчивой Сибири

Из Китая улыбнусь, –

говорила она с ностальгией.

И всё же там, на заграничном Востоке, к объединению русских литераторов с двусмысленным названием «Чураевка» поэтесса не примкнула. В дальнем зарубежье от когда-то, казалось, близкого сердцу монаршего престола Марианна, с характерным южным экзотическим именем оставалась «одинокой печальницей» по уходящей для неё России, трубадуром Белого движения и неотвратимо пророчила свою судьбу:

            Не покорюсь я! Не хочу! Не буду!

            Под тропиками ждёт меня судьба.

И когда-то пятнадцатилетняя «дочка батюшки (!) из русской деревни» (подчёркнуто мною. – В. К.), теперь из Харбина и Шанхая перебирается сначала в тростниковую Бразилию, а затем навсегда в Чили, к необозримому океанскому побережью. И помнит о Родине – той, которая практически не знает поэтессу и поныне. Даже несмотря на то, что она издавалась в Ростове-на-Дону и в сборнике «Русская поэзия Китая» – в Москве.

Известно также, что в Филадельфии имеется полное собрание оригинальных сборников стихов Марианны Колосовой, скорее всего – в коллекции поэта и исследователя творчества поэтессы Михаила Юппа. Думаю, что именно ему и известно подлинное имя Марианны, но он, не исключено, до поры до времени тщательно скрывает его. Хорошо, если не в своекорыстных национальных помыслах, что в перестроечную эпоху совсем даже не удивительно.

Склоняется, пожалуй, к инородному, а не к казачьему, происхождению поэтессы и бывший полковник Комитета госбезопасности ростовчанин Константин Хохульников, хотя прямо об этом не говорит. Дипломат! Но нам-то, сибирякам, от этого «ни жарко, ни холодно». Марианна Колосова – глубоко убеждённый патриот с русским менталитетом. И это – главное, кто бы она там ни была по крови, пусть даже Римма Ивановна Покровская.

Именно так, с фамилией по мужу, национальная поэтесса с литературным псевдонимом «Марианна Колосова» захоронена 6 октября 1964 года на русском кладбище в Сантьяго, в коммуне Пуэнте-Альто. На мемориальной плите обозначена и предполагаемая дата её рождения – 26 мая 1903 года, о чём свидетельствует составитель книги В.А. Суманосов, ссылаясь на публикацию Анатолия Медведенко в журнале «Эхо Планеты» – «Русский след в Латинской Америке». Но след этот не только в Латинской Америке: сегодня писатели – современники Марианны Колосовой русскими диаспорами проживают (а точнее – доживают свой литературный век) в Шанхае и Париже, Харбине и Мюнхене, Риме и Нью-Йорке, Лондоне и Вермонте. «Белая эмиграция России – это ещё и Тубабао, Австралия, Белград, Сан-Франциско, куда струились потоки русских белоэмигрантов, не смирившихся с властью большевиков, поруганием православной веры отцов, достоинства и чести офицера и простого человека». 

Героический путь Марианны Колосовой длиной в шесть десятилетий, половина которого – в изгнании, потрясает. История русского литературного зарубежья (большей частью – русского еврейства под фамилиями коренной нации),  скрупулёзно и тщательно собранная в книге Виктора Суманосова (инженера, а не историка и филолога), связана с именем белой поэтессы Марианны Колосовой.

Да, она покинула тогда Россию, но не предала её, как предают ныне «россияне, коим Родина – порой весь мир и желательно не православный. Вот только замечание составителя однотомника  о Марианне Колосовой и её стихов будто «для советских людей она была персоной нон грата», не совсем корректно. Советские люди о белой поэтессе были в неведении по причине жесточайшей цензуры. Я, человек советской и постсоветской эпохи, смею утверждать это: порой упёртые редакторы меня самого «кромсали». Да «кромсают» и до сих пор, стоит только написать в тексте «русский». Слово это ныне – как красная тряпка для быка на арене!

А потому свои книги нужно издавать в авторской редакции. Именно так поступала в зарубежье и Марианна Колосова – самодостаточная и свободолюбивая поэтесса. Даже в изгнании (и особенно – в изгнании!) она пользовалась в литературных кругах непререкаемым авторитетом. С нею искренне дружили чилийский поэт, лауреат Нобелевской премии Пабло Неруда, поэт Николай Парра, генеральный секретарь ЦК Компартии Чили, писатель и критик Володя Тельтейбойм и другие.

Однако после Второй мировой войны китайская диаспора белоэмигрантов, рассыпавшаяся по всему миру, о Марианне Колосовой – явной антисоветчице, сравнимой в этом смысле с самым талантливым поэтом русского зарубежья  Арсением Несмеловым, – о ней не вспоминала много десятилетий. Белому движению с идеологией Советского Союза тягаться было не с руки, а Марианна оставалась знаменосцем антисоветской оппозиции в литературе.

С тех пор прошли десятилетия. И только в 1968 году вспомнил о ней некий Валерий Перелишин, а ещё через десять лет – Ольга Скопиченко, жившая когда-то в Харбине в одной комнатёнке с Марианной Колосовой.

Виктор Суманосов, ссылаясь на публикацию В. Перелишина, приводит такой факт, что «кронпринц» Иосифа Сталина Андрей Жданов «осудил» Анну Ахматову за отказ стать советской писательницей, а Марианна Колосова, не питавшая к Анне Андреевне никаких чувств творческой последовательницы, всё же была оскорблена диким нажимом на религиозные и монархические устои русского зарубежья и публично объявила через газеты об отказе от советского паспорта.

Но тогда встаёт вопрос: если сей факт общеизвестен, то известны и подлинные имя, отчество и фамилия Марианны Колосовой? Искать этот документ следует, наверно, среди тех, кто публично себя уже озвучил как наиболее информированном о Марианне Колосовой – литературных коллекционеров или лиц, имевших прямой доступ к архивам КГБ СССР и переписке с поэтессой.

Шила в мешке ведь всё равно не утаить – рано или поздно оно «вылезет». Обладатель  этой тайны и оригиналов произведений белой поэтессы, видно, надеется прожить ещё триста лет или настолько «неравнодушен» ко всему русскому, что погряз в этой ненависти бесповоротно. Но, как говорится, совесть и время ему судья! Вот только дело в том, что таких «правообладателей», судя по книге Виктора Суманосова – несколько. А это уже проблема. И потому точку ставить рано.

Что же касается собственно поэзии Марианны Колосовой (а она обширна!), то это принципиальный разговор для другого очерка – литературно-критического и потому специального. Там много чего интересного! Но пусть пока это остаётся интригой, как и сама личность Марианны Колосовой – трубадура Белого движения, однотомник о котором нам и подарила серия «Сибирская библиотека», в которой ранее вышли книги Ю.П. Перминова «На родных сквозняках» и В.Н. Бычкова «Вишенки», изданные также в Барнауле.