Весенние игры под снегом. Е. Литинская. Игры с Музами

Елена Литинская. Игры с музами. Стихотворения и поэмы. M-Graphics, Бостон-Нью-Йорк, 2015 

Стихи из этого изящного маленького сборника напомнили мне имя их автора - Елена Литинская. Не правда ли, есть в этом звучании что-то легкое и полетное? Вот эти-то легкость и полет присутствуют в поэтических строчкахнью-йоркской поэтессы. Странно, что раньше ее книги – а Елена издала пять книг стихов и прозы – мне не попадались. Я встречала отдельныестихи Литинской в периодике и всегда удивлялась их«воздушной невесомости», словно возникли они случайно и совершенно спонтанно – из воздуха, журчанья ручья, солнечного луча...Но несмотря на то, что сборников поэтессы я в руках не держала,эта книжка – для меня во многомне чужая. Издал ее бостонский издатель, Миша Минаев, энтузиаст и подвижник, превращающий талантливые произведения русского Зарубежьявпрекрасно оформленные, редакторски выверенные книги; а иллюстрации к нейсделала нью-йоркский прозаик и дизайнер Лана Райберг, хорошо мне известная по альманаху «Побережье».Ну и конечно,нас с Еленой Литинской сближаетземлячество.Она, как и я, родилась, росла и училась в Москве, приметы которой узнаю в ее стихах и поэмах.При всем томвот уже 36 лет, с 1979 года,– огромный срок – живет она в Америке, работает в Бруклинской библиотеке,занимает ответственный пост Президента Бруклинского клуба русских поэтов, участвует в издании интернет-журнала «Гостиная» – и продолжает писать стихи.Вот о них-то, представленных в ее последнем сборнике,хочу сказать несколько слов.

Начну с начала. Сборник, посвященный памяти родителей,называется «Игры с музами». Где-то в середине книжки можно встретить одноименное стихотворение.

Жаль, что дни проходят скоро.

Кажется, еще вчера

Танцевала Терпсихорой.

И на флейте до утра

Я Евтерпою отменно

Завораживала всех,

А сегодня - Мельпоменой

Слезы лью сквозь нервный смех.

(«Игры с музами», 2011)

Поэтесса разбила свою жизнь на некие этапы, связав их с античными музами -музой танца Терпсихорой, лирической поэзии – Эвтерпой, трагедии – Мельпоменой. Но не верьте поэту - ни девы, ни юноши.Хоть и ведет он речь о слезах и трагедии, все же недаром в строчке появился «смех», пусть и нервный. В стихах Елены Литинской нет тяжести и сумрака трагедии, нет и ее обреченности. Оттогопоследняя строфа с упоминанием музы истории Клио, которая должна-де помочь автору «смысл постигнуть бытия», завершаетсявполне шутливым двустишием:

На граните годы, И. О.

И фамилия моя.

            Есть в этом «кладбищенском» юморе нечто от грека Анакреона, до старости писавшего далекие от уныния стихи и умершего, по преданию, подавившись виноградной косточкой.Юноша Пушкин, совершенно в духенеунывающего афинскогостарца, восклицал: «Не пугай нас, милый друг,/Гроба близким новосельем./ Право, нам таким бездельем/ Заниматься недосуг». Если же вернуться к Елене Литинской, тоюмор в ее стихахеще и в том, что имя «серьезной» музы, ведающей историей, - Клио, рифмуется с советской аббревиатурой ИО (имя, отчество).

Игры? Конечно, игры, игры почти детские, веселые и бесшабашные.

Набросаю льдинки я в бокал.

Выпью. В рыжину окрашу проседь.

(«Конец года», декабрь 2015)

Это уже из другого стихотворения, в котором тоже «пляшет Терпсихора», и пляшет не что-нибудь, аDance Macabre, то есть пляску смерти.Ноэтой пляске поэтесса предпочитает дружбу с «сумасбродкой» Евтерпой, то есть с поэзией:

И пока она со мной дружна,

Не хочу в заоблачные дебри...

Читая некоторые стихи сборника, я представляла себе эрмитажный«Танец» Анри Матисса.На картине- обнаженные фигуры двух женщин и двух мужчин, взявшихся за руки и под условным синим небом беззаботнотанцующих, прихотливо изгибаясь и вслушиваясь в слышную лишь им одним музыку мирозданья.Так и поэт Елена Литинская ловит позывные мирозданья – и пишетстихи, словно тонким перышком на рисовой бумаге. Стихи ее безыскусны, и, в то же время, метафоричны, в них, как и в «Танце» Матисса,просвечивает второй план.

Крыши домов дрожат под тяжестью дней

Виктор Цой

Крыши домов дрожат под тяжестью дней.

Может быть, у кого-то снесло уже.

Боязно: время ударит меня больней –

я теперь на последнем живу этаже.

Радостно: там за лепниной, над головой,

нет ни души. Чужая не буйствует страсть.

Только Небо – сосед и хозяин мой.

И над крышей – его абсолютная власть.

Крышу – в починку, чтоб пятна крови от ран

не разукрасили ангелов на потолке.

Пусть в стороне от нас пройдет ураган,

не добавляя печали моей строке.

(«Под крышей», 2010)

При желании можно выстроить лирический сюжет этой книги, в нем будет девичья безоглядная любовь,будет юноша-паж, а еще – уход любимого в небытие иее неотправленныеписьма к нему, написанныес «другого берега». В пересказевсе звучит мелодраматично и банально, нов стихахто и другое преодолевается - стихиграфичны, несентиментальныи полны ассоциативных пропусков. Поэтесса не досказывает фраз, строя стих наэллиптических конструкциях.

Когда дороги скроются в снега,

Мы предадим друг друга. Чрез сугробы

На лыжах разве...Разучились оба.

До ручейков, до осени, до гроба...

Упрячем память нежности в стога,

Чтоб коли рытьсятам, то впредь без толку.

Обманемся! Ах, ложе было колко!

Романы! Место им на книжной полке.

И переплетов серебро – фольга...

(«Через снега...»)

Прекрасны стихи о природе, особенно о весне. Весна для Елены Литинской – не только начало всего, но и преодоление Вечности, то есть смерти. Март, апрель, как можно понять, любимое время поэтессы. Вот строчки из двух стихотворений, написанныхв марте и им надиктованных:

Наведу марафет на увядшую плоть, и –

В путь-дорогу. Весну за собой прихвачу...

(«Запоздала весна. Собирается с духом...», март 2009)

Время юным дроздам –

Петь. Кто замерз, мертв.

Мщение не воздам.

Просто уйду в март.

(«Март», март 2014)

А вотнашла еще одну весеннюю строфу – это уже о мае:

Полечу я в Москвув мае.

Одурманенная сиренью,

временную стену сломаю,

и бессмертья коснется старенье...

(«Полететь мне в Москву летом?»)

А стихотворение «Первоцвет», навеянное апрелем, хочется привести целикомеще и по той причине, что наверняка, филолог по образованию, Елена Литинская, слагая его,имела в виду великолепныйобразец– стихотворение Василия Жуковского «Весеннее чувство», написанное тем же стихотворным размером, четырехстопным хореем:

Чем опять душа полна?

Что опять в ней пробудилось?

Что с тобой к ней возвратилось,

Перелетная весна?

А вот стихотворение Литинской:

Первоцвет апрельских дней,

Легкокрылый и ранимый.

Облетел, оставив снимок

Зыбкий в памяти моей.

Розовые лепестки –

Как подкрашенные губы.

Целовал их ветер грубый –

От любви иль от тоски.

Лепестки прибьет дождем,

Скроет пылью придорожной.

По дороге невозможной

Робко в прошлое войдем.

Там, над бездной у перил,

Первоцвет светил в апреле,

И обиженно горели

В полнакала фонари...

(«Первоцвет», апрель 2013)

Очень точные здесь наречия - «робко», «обиженно»...Двое входятв прошлое – в прошлый апрель, в отлетевший первоцвет, конечно же, робко, ибодорога туда «невозможная».Видимо, прошлое связано сводой – бездной – и мостом над ней,у которого были перила или простокакая-тобалюстрада над водой.Влюбленные стоят над первоцветом –светлыми розовыми цветочками,выделяющимися в темноте, – «светящими». А фонари,вынужденные помогать влюбленным, горят«в полнакала», за чтов обиде- и на парочку,и на первоцвет, оказавшийся ярче, чем они...А уж кого целовал в губыветер, и ветер ли то был, – оставим за занавесом...

Это моя расшифровка поэтических строк, но, собственно говоря, такие стихи в расшифровке не нуждаются, они воспринимаются не разумом, но чувствами как некая–выраженная звуками, интонацией, словами, ритмом – эмоция-воспоминание.

Что до слов и звуков, то поэтесса очень любит с ними играть, как и с музами. Например, так:«в небыли или были/ помяните меня».Или так: «голый галл гремит оружьем».У нее особое пристрастию к необычным и составным рифмам. Когда я заметила эту черту, мне стали понятны стихи, обращенные поэтессой к портрету Маяковского.Сегодня мало кто признается в почитании«поэта революции» - и напрасно: был он гигантом, перевернувшим поэтическую парадигму, давшиммировой и русской поэзии новый язык. Как кажется,незаезженным и составным рифмам Литинская училасьу Владимира Владимировича.Вот парочка из того же стихотворения: брюк– Брик, сифилитика – выйди-ка.

А вот еще: юности - мою нести,прочен - проще, тела - взлетела б,покруче- короче,невесть-гневись, бес - без, в ушах моих - шахматы, за руку- за реку...Примеры можно найти на любой странице.

Моя рецензия называется «Весенние игры под снегом».Про «весенние игры» я уже сказала, теперь поясню, почему «под снегом».Дело в том, что Елена Литинская выработалав ходе жизненного плаваньянекоторый запас прочности. Она не унывает, хотя за весной неизбежно приходит лето, за ним наступает осень, а там и зима – с морозом и снегом.Носуровую «прозу жизни» поэт умеет преодолевать с помощью юмора.

Юмор – одно из симпатичных свойств этих стихов.Он проявляется даже там, где его не ждешь.Вот, скажем, читаешь лирическое стихотворение о пробившейся из-под снега прошлогодней траве:

Снег растаял, а под снегом,

Декабрю на зло жива,

Наяву ли, не во сне ли –

Прошлогодняя трава.

И вдруг поэтесса разворачивает перед тобой целую картину: спор этой травы–кокетки с шуршащими ресницами– с неким ригористом-ботаником,утверждающим, что трава «живет не в сезон», а потому – «никому не нужна», хоть и «подкрасила ресницы».Но что поэту здравый смысл и что вылезшей не в срок траве законы природы! Спор завершается победной репликой травы:

«Ты не прав, ботаник строгий,

Четких правил грозный страж!
Одуванчик у дороги

Мой оценит макияж...»

Да,оценит всего лишь одуванчик, номного ли нужно поэту?Когда-то один, правда, величайший представитель поэтического цеха утверждал: «И спичка серная меня б согреть могла». Современному поэту-женщине тоженужно немного. Ей хочется продолжать свои «игры с музами» и совсем не хочется «выйти из игры».