Вера Винниченко

Прорыв в мистическое пространство. Рецензия на роман Юрия Нечипоренко «Золотой петушок»

Юрия Нечипоренко «Золотой петушок» (Изд-во «Современная литература», М., 320 с., 2014).

 

Быть взрослым просто. Совсем другое дело – быть подростком. Мир предстаёт загадочным и необъятным, а мы по отношению к нему бесконечно ещё безоружные, наивные, уязвимые. Мы боялись, мы страстно желали, мы совершали глупые ошибки. Получали за них по голове. Это трудная пора, трудное время, которое проще всего забыть. Забыть, обрасти крепким панцирем или хотя бы дорогим пиджаком, образованием, статусом, деньгами. Забыть и спрятать себя настоящего, юного, глубоко внутрь и замуровать дверь, написав на ней «я тебя не слышу! Тебя нет». Так проще, безопасней, так не страшно.

Когда вы открываете роман Юрия Нечипоренко, то буквально сразу узнаете в главном герое свои черты. Несомненно, это не обобщённый типичный или абстрактный образ. Это самый настоящий, живой подросток. Тут же вы понимаете, в романе много личного из жизни самого писателя, который смело открывается перед читателем. Вот он перед вами: чувствующий, азартный, пытливый юноша – главный герой. Это подросток, который думает и переживает, как подросток и говорит языком подростка, без красивостей, условностей, деепричастных поклонов. Это живой разговор, где-нибудь на заднем дворе или на крыше с другом. Вам бы никогда не пришло в голову, что автору гораздо больше 20-ти лет. Мне и сейчас в это почти не верится. Главным образом не верится в то, что доктор физико-математических наук, писатель-прозаик в прозе своей настолько крепко и органически связан со своим «внутренним подростком». И этот подросток в нем жив, он мыслит, творит, мечтает, действует. Так волей неволей проза Юрия Нечипоренко обладает психотерапевтическим эффектом: вспоминаешь себя подростком, разбираешь ту стенку, за которой ты себя когда-то замуровал, берешь главного героя за руку и шагаешь с ним навстречу приключениям.

Этот герой-подросток – необычный человек. Вы не найдёте здесь нежного мальчика, мир которого – это его родители и двор с гаражом из «Начальника связи» (первая повесть автора, которая была опубликована в 1990 году в журнале «Пионер»). Герой романа «Золотой петушок» растет скачками, как подросток. Этот юный человек, пережив глубокую трагедию – развод отца и матери – уже не ребёнок. Теперь он уже скорее родитель своим родителям: он заботится о них, остерегает от опасностей. Он неспокоен и не бывает спокоен. Он и физически и духовно находится в непрерывном движении. Его воображение и мысль производят постоянную работу по расширению реальности, доступной здесь и сейчас. Так, его мир с каждым новым оборотом мысли доходит до того, что охватывает весь земной шар и даже выходит за его пределы. «Постарайся планировать в пределах нашей галактики, а то у нас денег на твои командировки не хватит» – говорит ему шутя один из главных героев, Юрий Алексеевич.

Так, подозрительная дамочка Багира превращается сначала в преступницу-авантюристку, потом шпионку из Интерпола, потом герой начинает находить в ней черты инопланетянки. И чем дальше мальчик продолжает думать, тем масштабнее его планы и больше его мир. Вот она - душа подростка, хрупкая, чувствующая, но мечтою и силой своей опережающая, расширяющая реальность непрерывно, каждым своим движением, каждой своею мыслью. Он вечный двигатель. Ему хорошо, когда окружение соответствует по уровню энергетики его нутру – так сказать давление выравнивается:

«Вот где мне было хорошо! В Китае! Китайцы носились как угорелые и перемешивались как рис в кипятке».

Ясно, что в реальном пространстве эта энергия попросту не сможет рассеяться, поэтому его энергия прорывается дальше, в мистическое пространство. Этот прорыв в мистическое пространство возникает в момент накала страстей. Тонко чувствуя движение мистического начала, главный герой инициирует переплетение, перемешивание, хитрый ритуальный танец реального и мистического по ходу своего движения.

Так, первое пересечение реального и мистического пространства происходит в момент, когда герой, пытаясь спастись от громкой музыки за окном пансионата, накрываясь одеялом (герой несколько раз снимает и одевает одеяло и как бы преображается): «Я вдруг почувствовал, что с этими одеялами пропадают какие-то кусочки моего «я». Герой тонко чувствует мир мистический. И этот мир контактирует с героем, говорит с ним, предупреждает или ободряет: «Мне приснился Вий…За завтраком папа сказал, что атмосферный фронт проходил над Москвой. Мне было нехорошо, болела голова». Герой чувствует, слышит мистический язык. В решающие моменты перед ним возникают храмы, соборы, ритуальные обряды – представления. Сам герой шутливо называет их окнами, сравнивая с системой «Windows». С помощью этих окон, этот «мальчик» спасает отца от неприятностей, летает по всему миру, наконец, возвращает голову Гоголя русскому народу.

В романе можно проследить развитие идеи единства реального и мистического начал. Научные эксперименты и культовые перформансы сливаются в единой логике существования, высказывается мысль о едином происхождении науки, искусства и религии из ритуального культа. И в сердце подростка ни одно из жизненных начал не угасает. Этот роман – жизнеутверждение начала, порождение жизни движением. Как говорит главный герой:

«Я есть! Я не знаю, кто я на самом деле, что я смогу, где границы моего «я» – это неважно!.. Ты есть, – повторил я и заплакал от небывалой радости». 

 

К списку номеров журнала «РУССКАЯ ЖИЗНЬ» | К содержанию номера