Юлия Поселеннова

Яблоки мандрагоры. Рассказ

Foto2

 

Родилась и выросла в Смоленске. Писать начала еще в школе, но  сознательно – только годам к двадцати. Четыре года работала журналистом,  сейчас «свободный художник». Образование педагогическое: филологический  факультет педагогического колледжа и неоконченное высшее - филфак  Смоленского государственного университета. Печаталась в журналах  «Слова», «Смоленск», «Смоленская дорога», московский «День открытых окон», питерский «Вокзал». Член редсовета студии «Смоленская юность». Победитель IV поэтического слэма в Смоленске.


 


 


В детстве, когда только начали резаться коренные зубы и молоко  нравиться, как продукт питания, Антон начал писать стихи.  Неумелым  детским почерком, коряво, будто яблоня в саду. Коряво и в плане формы, и  в плане содержания. Что-то про ежика, который потерял детенышей, а  потом оказалось, что эти огрызки пошли на речку. И перепугали папашу до  инфаркта, если конечно, у ежей бывает инфаркт? Должен быть, ведь  сердечная мышца присутствует.

Подрастая, он научился смотреть на себя более критично. Сначала  отказался от гуманоидных животных, затем общечеловеческих тем и наконец  сузился до собственного эгоцентризма, в первый раз влюбившись и познав  плотскую любовь. В общем, прошел все стадии взросления на этапе детства и  юности.

Закончив институт, Антон пошел работать в библиотеку, чтобы быть  ближе к литературе. Но он был молод и амбициозен, поэтому решил, что  свои сопливые (он их таковыми не рассматривал) опусы нужно пристроить в  литературную газету.

Антон был из тех людей, что умеют стлать не мягко, но красиво.  Кровать словно покрыта нежнейшим лебяжьим пухом поверх тончайшего шелка,  а под всем этим великолепием – дешевое ДСП, без простыни и матраца. Но и  это умение не помогло юному дарованию пробиться. Ложась на ДСП,  невольно задумываешься, чего тебе не спалось в проверенных местах,  поэтому редакторы литературных газет наперебой отказывали юному  бумагомарателю. «Слишком смело», «Слишком консервативно», «Не прошло  цензуру», «Слишком мягко». Газетка под названием «Новь» взяла пару  стихотворений Антона (видимо, ей было все равно, на чем спать). Одно из  них начиналось примерно так:

                        Ты мой Эдем, моя обитель,

                        Я твой несносный повелитель.

И вот когда свеженький, еще горячий номер «Нови» оказался в руках  вьюноша, он тут же захотел вступить в Союз писателей. И, недолго думая,  отправился прямиком туда с пахнущей свежей краской газетой.

 

Есть такие люди, которые родились старыми. Создается впечатление, что  они – продукт чудовищной селекции. Как Бенджамин Баттон, с тем лишь  различием, что они не молодеют.

Они вышли из чрева матери именно такими: с морщинами на лбу и в  уголках рта, в очках в роговой оправе, в льняном пиджаке и в вытянутых  на коленях брюках. Удивительно, как они вообще могли выйти не ногами  вперед.

Они смотрят так, будто повидали весь мир, а на самом деле им день от  роду. И вот такой новорожденный старик смотрит на вас, и вы понимаете,  что он никогда не умрет, потому что он  не живой. И от него вам нечего  ждать хорошего.

А Антон ждал, пока не увидел новорожденного. И все понял.

В библиотеке настали нелегкие времена. И юный рифмоплет, 23 лет от  роду, решил, что пора перебираться с глаз долой, из сердца вон, то бишь в  столицу.

Он собрал свой немногочисленный скарб, нажитый посильным, а иногда и  халявным трудом, погрузил в клетчатую «челноковскую» сумку и сел в  ближайший поезд.

Как удивительно думается ни о чем, когда едешь долго и нудно. Голова  пуста и одновременно полна настолько, что кажется, мысли сейчас полезут  из ушей и носа. Мимо проносятся леса, скелеты многоэтажек, одинокие  деревни и многочисленные стелы и памятники всеми забытых войн, о которых  нам говорят лишь телевидение и учебники истории. Читать в поезде –  роскошь для тех, кто ценит собственные мысли. А также для тех, кому не  хочется блевать от качки, усиливающейся мельтешением букв и смысла.

Антон не делал ни того, ни другого, то есть не читал и не думал.  Количество часов, помноженное на тупое умствование, прошло незаметно, и  он оказался в цитадели, которую желают тысячи тысяч голозадых  провинциалов, но улыбается она только тем, кто оскалит на нее зубы. Пока  Антон об этом не знает и крепко спит на клетчатой сумке под головой на  Белорусском вокзале.

Пять лет он работал то сторожем, то ночным грузчиком, перебиваясь от  одного заработка до другого, поочередно увлекаясь грудастыми полными  девками из галантерей, пока не попал к одному писаке из известных в  уборщики. Тот, критично осмотрев опусы Антона, решил дать ему шанс стать  журналистом.

Имея всего одну пару приличных джинсов и футболку, в которой не  покажешься гастарбайтером, Антон умудрился сменить свои вкусы на  навязываемые массовой культурой. То есть стал любить худышек. На одной  вечеринке он познакомился с НЕЙ, дочерью директора крупного  издательства. Ее костлявое, анорексичное тело, лишенное всех вторичных  половых признаков, одурманило его разум и заставило пульсировать кровь.  Поимев ее несколько раз и кончив в нее, он зародил в ее анабиозных  недрах новую жизнь и был вынужден сделать ей предложение стать его  навеки. Под наблюдением двух ее братьев, отслуживших в горячей точке.  Как тут можно не согласиться?

Любовь априори создает детей. Более того, она была придумана, чтобы  человечество не вымерло. Любая тварь, и в том числе человек, реализует  инстинкт размножения, когда сливается в экстазе. Подспудно все мы думаем  о детях, даже когда это не входит в наши планы; это сидит внутри и  руководит гениталиями.

Когда живот новоиспеченной жены, настолько непропорциональный ее  комплекции, что она походила на улитку наоборот, все рос и рос, Антон  испытывал такое глубокое чувство самоудовлетворения и счастья, что сам  себе удивлялся. Еще вчера, фигурально говоря, он и думать не думал о  детях, а только о славе и деньгах, а теперь все это у него есть, и он  может задуматься о потомстве. У него будет сын! Он даст ему то, чего не  было у отца. Он сделает его самым счастливым мальчиком на Земле, если  это будет в его силах.

Будущая мамочка же, заботясь о своей нескладной фигуре, старалась  мало или вообще ничего не есть, тайком курила, проветривая туалет до  прихода мужа, а если срывалась на еду, то использовала американскую  диету. Муж тоннами покупал ей витамины и разные биодобавки для  беременных, слушал ее живот и нежно гладил его.

Но, то ли ее нутро было настолько маленьким, что задушило ребенка, то  ли сказались образ жизни и другие немаловажные факторы, но сын даже не  смог родиться, не то что живым, даже мертвым. Пережив операцию,  несостоявшаяся мать килограммами поедала фрукты с подругой по палате и с  ней же ходила курить, перемывая косточки мужу, который никогда у нее  надолго не остается.

А Антон сидел в парке, затянутый в рюмочку, и смотрел на молодые  семьи с детьми. В его горле стоял ком размером с Эверест, и никакая сила  на свете не могла его оттуда извлечь.

Жена перестала прятать сигареты и давать ему. Она все чаще пропадала  вечерами, приходя с запахом дорогого пива и мужского парфюма. Он решил  развестись.

Теперь его судьба вновь неопределенна. Популярность, что он приобрел в  литературных кругах, могла бы дать ему множество плюшек, несмотря на  козни бывшего тестя. Но Антон не мог больше смотреть на этот зловонный,  кишащий город, где его жизнь рухнула, и вернулся на малую родину к маме.

Там его, к величайшему удивлению, ждала золотая пора славы. Он стал  председателем местного Союза писателей, его книги выходили большими  тиражами, все больше воняя мертвечиной, что так нравилось старшему  поколению. Антон потерял вкус и запах жизни, хотя у него было все, что  только можно было пожелать творческому человеку. Он так и не женился  больше.

Олег родился в 90-е годы, когда любой мальчик, будучи даже задохликом  и астеником, мечтал стать бандитом. А Олег мечтал стать известным  певцом, как Сергей Жуков из «Руки Вверх». Но ни мать-природа, ни родная  мать не удосужились наделить мальчика голосом, хотя уже в пять лет он  умел складывать слова в такие замысловатые конструкции, что отец  перепугался и отвел сына к психиатру. Тот пожал плечами и сказал, что  это пройдет. Но не прошло.

Мальчик закончил школу с золотой медалью и поступил в экономический  вуз. Но его душа рвалась к поэзии. Поэзия Олега была настолько  авангардна, что даже его сверстники и однокурсники качали головами. Одна  газетка, под названием «Новь», напечатала пару его стихов с такими  строками:

                      Я б в ворота Рая стучал кулаком,

                      Бум! Рассыпались звезды по полкам.

Окрыленный таким поворотом, Олег решил, что можно попробовать ступить  на путь официальной поэзии. С газетой в кожаной папке он направился к  председателю Союза писателей Антону Ивановичу.

 

Есть такие люди, которые родились старыми. Создается впечатление, что  они – продукт чудовищной селекции. Как Бенджамин Баттон, с тем лишь  различием, что они не молодеют.

Они смотрят так, будто повидали весь мир, а на самом деле им день от  роду. И вот такой новорожденный старик смотрит на вас и вы понимаете,  что он никогда не умрет, потому что он  не живой. И от него вам нечего  ждать хорошего.

К списку номеров журнала «Кольцо А» | К содержанию номера