А Б В Г Д Е Ё Ж З И Й К Л М Н О П Р С Т У Ф Х Ц Ч Ш Щ Ы Э Ю Я
А вы могли бы?
В какой-то момент жизни информация о Маяковском располагалась от меня на расстоянии одного шага. Одного шага размером в человеческую жизнь. Так случилось, что моим учителем по изо-художествам (именно, так ) в конце 50-х в Свердловском художественном училище был вхутемасовесовец–вхутеиновец, один из «малых» футуристов, Павел Петрович Хожателев. В истории он обозначился как один из участников «самарского сидения» Маяковского. Предположительно в 1919 году четверо футуристов (опять предположительно: Маяковский, Бурлюк, Каменский и Хожателев) отправились в «гастроль» по Волге, но из-за гражданской войны застряли на год в Самаре.
От Хожателева я воспринял некоторые «примочки и финты» футуризма, преподнесённые вживую. Естественно, центральной фигурой всех словесных экзерсисов Павла Петровича был Маяковский. Тем, кому доверял, показывал посмертную маску Маяковского. Маска отличалась от той, что впоследствии была воспроизведена в книгах и журналах.
Одна часть лица была раскурочена выстрелом. История смерти Маяковского до сих пор покрыта тайной. В Интернете выставлены фотографии с кровавым пятном на груди. Но вероятно был и второй выстрел. Какой из них основной, какой контрольный?
История Маяковского – это наспех написанная, с перехлёстами и перекосами, трагедия личности талантливой и эгоистичной, авантюрной и беспомощной. Личности, пытавшейся в юности спорить и состязаться с богами, но спасовавшей перед ничтожествами совпыра (т.е. советского периода – термин Тамары Буковской, применительно к нашему времени – постсовпыр, история продолжается).
Собственно и всё предуведомление к коллажам. «Рваная» фактура деталей – в стилистике коллажа как жанра вообще и бесспорно подходит к сути графического изложения.
К списку номеров журнала «ЧЕРНОВИК» | К содержанию номера