Антон Шумилин

Авторы из Пензы

С моей точки зрения, главная ценность и цель литературного творчества – доведённое до предела собственной логики осмысление существования (как созидательное, так и разрушительное), преломляющее через уникальный внутренний фокус весь поток окружающей реальности – от материального мира и социальной действительности до абстрактных идей и едва уловимых эстетических представлений. Чем чище этот фокус от стереотипов и штампов, чем лучше настроен владением речью и художественными инструментами, тем ближе он к индивидуальному, новому взгляду. Ранжировать или измерить такое творчество не представляется возможным, поэтому небольшая подборка текстов разных людей обречена быть вынужденно субъективной.

Хочется назвать некоторых пензенских авторов, которые могли бы войти, но не вошли в данный обзор: Александра Одрина (фольклорно-модернистские эксперименты?), Сергей Кубрин (рутинная минорность?), Владимир Лезин (кричащая социальная надорванность текстов?), Александр Фролов (эклектическая деструктивная образность?), Виктория Каляшина (ностальгический акмеизм?). Но все попытки дать текстам какие-то краткие исчерпывающие определения приводят лишь к производству условных и крайне необъективных штампов. Никакие презентации и описания не заменят знакомства с творчеством каждого конкретного автора.

Сложно пытаться обобщить особенности пензенской поэзии изнутри, однако складывается впечатление, что неким общим стержнем, объединяющим многих пензенских авторов, является многомерная трагичность, которая проявляется независимо от индивидуальных стилей и содержательной стороны текстов.

Стихи Сергея Жидкова, полные плотной образности, тонких эмоционально-эстетических художественных находок, часто строятся вокруг философского осмысления социальной и экзистенциальной сторон жизни, безвыходного лабиринта сомнений, напряжённого поиска и подтверждения духа и веры. Анна Мартышина через самобытный строй образов, вытягиваемых друг из друга, погружает читателя в бездны онтологических страхов и тайн, чтобы через череду самоутверждений, самоотрицаний и сказочных метаморфоз дать надежду на преодоление и выход за пределы. Тексты Владимира Навроцкого складываются из обыденных вещей, рутинных и ностальгических наблюдений, которые зачастую развиваются по слабопредсказуемым сценариям в тот или иной иронический финал, фантасмагорию или не очевидные, но закономерные 

выводы. У Марины Герасимовой своя атмосфера разноцветных медуз радости и лиричной грусти. Неспешная созерцательность Юлии Арямовой, намертво вживлённая в сам ритм произведений, рисует хрупкие импрессионистские картины ощущений с «внутренним стержнем жизни». Вера Дорошина в стихах, полных архетипическим тем и образов, пытается разорвать всевластие быта, предписанные схемы и цепи установленных правил.

Так или иначе, у всех этих авторов с разных ракурсов и фокусов складывается напряжённая драматическая двусторонняя связь с миром идей, людей и вещей – в себе и не в себе. И она требует внимательного прочтения.

К списку номеров журнала «ГРАФИТ» | К содержанию номера