Любовь Колесник
Я буду снова. Стихотворения
***
Очень хочется водки, но я вспоминаю – не пью
и не кушаю вредного, четко живу по режиму,
и не чувствую больше прохладную руку твою,
проходя по земле, где деревья не стали большими.
Проходя по земле, каблуками целуя асфальт,
из которого лезет случайно посеянный тополь,
понимаю, что не о ком плакать и некого звать
на отдельно невзятом горящем куске хронотопа.
На отдельно невзятом – горящем, как сердце мое,
как луженые трубы сухого и жадного горла.
Невесомая птичка отчаянно звонко поет
и себя поднимает в крутую небесную гору –
высоко, высоко. А я так же иду по земле,
разделенной людьми на кварталы, квадраты и сотки.
Я иду по земле – а как будто бреду по золе.
Я уже не умру. Не умру. Просто хочется водки.
***
я занавесился
уснул
я не желаю бдеть и слушать
как бог
на лунную блесну
удит кочующие души
я сплю
и мотыльки стучат
в бумажный купол абажура
и новый день уже зачат
в котором небо зло и хмуро
в котором без тебя
опять
и жизнь
как крик
со дна колодца
в котором счастья негде взять
и бог за удочкой смеется
***
Д. Б.
Почитай мне, пожалуйста. Наговори свои рифмы
на железную воду (набрал из-под крана в Твери).
Я приду к тебе трезвым, надушенным,
даже побритым.
Почитай мне стихи. За дорогой торфяник горит.
Влажный утренний воздух во двор оседает туманом,
невеселый узбек с матерками заводит КАМАЗ
под мелодию Круга. Мне грустно и чуточку странно,
почитай мне стихи, даже если там все не о нас.
Я закрою глаза, я зашторю усталые веки,
как ослепшие окна в квартире, в которой не жил.
Почитай мне стихи о любви и нетающем снеге.
Почитай мне стихи. По дорожке ребенок бежит
и хохочет, и кружится под тополями,
что засыпали клейкими почками серый бетон.
Я уйду от тебя, оборачиваясь и петляя,
с опустевшей поллитрой.
Без мыслей, что будет потом.
***
Бисером россыпь слов, сказанная вдогонку.
Что существует вне нас – то не имеет толку.
Ты не идёшь ко мне, просто берёшь с собою.
Мы не враги, мы друг
другу сдались без боя.
Хмурятся небеса, старится лихолесье…
Мыслей круговорот, книги, слова и песни,
ночь. Серебро волос кажется нестерпимым.
Как это нам далось,
лунный мой свет любимый?
Что это нам даёт? Кто нас за то осудит?
Сердце возьми моё –
просто, и пусть так будет.
***
Ю. Г.
Я буду снова. Как-нибудь потом.
Я буду. Завтра или послезавтра,
родившись снегом, деревом, котом,
весенним ветром, заревом, базальтом –
я буду, но ни слова не скажу,
не напишу, и буквы все забуду.
Я семечко, летящее в межу,
смиренно покорившееся чуду.
Я то, что не записано в тетрадь,
не издано, не проклято, не стерто.
(Не существует – незачем стирать).
Я тонкая трепещущая хорда,
протянутая с неба до земли –
я и была такой, но кто б заметил...
Смотрите, в расцветающей дали
я снова есть.
Я облако.
Я ветер.
***
а у меня тут соловей
а у тебя гудок и поезд
когда мы засыпаем порознь
то жизнь кончается быстрей
а у меня тут конский бег
с тобой работа и компьютер
дом холоден и неуютен
летит черемуховый снег
летит и падает легко
и у окон не спим мы двое
и сердце слушает другое
сквозь дырку в слове д а л е к О
***
Суббота. Солнце. Старый сад.
На спиле сок, как кровь на плахе...
Но зелень рвется сквозь опад,
землей воскресшей снова пахнет.
Из почки тянется листок,
и я смогла поспать, не плача,
и робкий золотой цветок
под пальцами так много значит.
Люблю, любима. Дочь и мать.
Хожу под Богом. Верю в чудо.
И веточку хочу сломать,
И не ломаю почему-то...
***
Я мешаю золото с серебром,
я мешаю курево и вино
и твоим прокрадываюсь двором.
За окном темно.
За окном, за кактусом, через тюль,
где забор и старый зеленый дом,
ты в дали высматриваешь июль.
Я – видна с трудом
сквозь тоску и ревность, сквозь города.
Отрезая от сердца тебя как часть,
я стояла, плакала. Как тогда –
и стою сейчас.
Помнишь, это было же, это бы
ложью звать не стоило, но слова
покидали губы, как воробьи.
На дворе трава...
Я мешаю вечно – тебя с собой,
я мешала, но я не буду, всё.
В плеере «Агата»: окончен бой,
Бог тебя спасет.
Не пиши, пожалуйста, не маши,
я следы запутываю, и в лес.
Через тюль ты выглянешь – ни души.
Никаких чудес.
***
Ю. Б.
уста твои сахарные высасываю как смоквы
по-русски пахнущие резедой
имя твое на языке будто блоково
не тает перекатываясь звездой
руки мои проходят сквозь тебя ветром
сердце бьется словно о камни вода
между нами тысяча километров
ничего этого не было никогда
***
Еду ощупью в ночи.
Мой немой усталый город,
твой истаивает морок,
тихо двигатель мурчит.
От руля тепло руке,
шепчут старенькие шины,
я пою чуть-чуть фальшиво,
что-то тает вдалеке –
вроде стройных этажей
за рекой и обелиском.
Поздний стриж летает низко.
Темень, павшая уже,
осязаема на пальцах.
Я петляю по прямой.
Негде выспаться остаться
и не хочется домой...
***
я слышу плавниковый шелест
смотрю на тропку к проходной
людской поток идет на нерест
и не встречается со мной
плывет разменивать на мелочь
себя по графику труда
икру по бисеринкам мечет
всплывает брюхом иногда
я словно рыбка золотая
смотрю на эту кутерьму
и над потоком пролетаю
не пригождаясь никому
***
ключи находятся на вахте
а я нигде не нахожусь
в дк на сцене как на плахе
по тонкой струночке держусь
нет
путаю
на эшафоте
стою подобием свечи
стихи
вы все во мне живете
ненаходимые ключи