Портреты. Стихотворения

***

мне с тобой всё легче радостнее и прозрачнее 
 
ты был у распахнутых дверей
ждал у порога опершись о дерево
и на скате твоего плеча
теперь дрожащий голос пробелОв
излишки золота остались на мякише хлеба
тебе даровали дар не срывать цветов
стекающие глаза 
ресницы растущие в поясном поклоне
ощущение вещества страницы на крупных пальцах
их раздолье
на моей сетчатке новорождённая пыльца твоих щетинок
она в уголке твоего рта
где сжатые течения губ встречаются
и снова впадают в язык
умалят ли ангелы мою робость общения с тобой
при растяжке звукового мазка
твои радужки устремлены вверх
а веки
иллюзорные стражи твоих границ
вниз
я целую твоё предплечье
под закатанным рукавом рубашки
словно прячусь в персональный крыльевой дирижабль
или прижимаюсь к белёным стенам храма
на крохотном участке земли
между подножием горы и водопадом
твои мышцы бесцельно играют под моей рукой
и сквозь замочную скважину ущелья
к нам просится
преображённым
первый слой утра

Валерия

всё вокруг освещено твоей способностью самозабвенно улыбаться
эмальер своего личика и тела
ты внутренний скульптор
ты сама сотворила
свои восходящие круглые брови
девичий овал лица
лепную верхнюю губку
твой вертикальный самолёт не знает ангара
                                    
я держу на руках свою пятилетнюю дочь
а ты уже рядом и поддерживаешь её за щиколотки
за двадцать минут ты прилетаешь с другого конца москвы
ко мне заболевшей
и трогательно гладишь меня по волосам
рука твоя говорит только о том как хрупки косточки моего затылка
возле кофейных зёрен твоих глаз никогда не поселятся морщинки
левой рукой зажимаешь в кулаке цветной карандаш
просеиваешь пыльцу метафор над рисунком
не пальцы а гибкий тоскующий воздух
десять дыхательных упражнений
тебе нужен хоть миг заземления
иначе твои любимые медленно уйдут в страхе сгореть
козочка по имени эсмеральда примеряет
твоё византийское платье
у неё пластика королевы лёд феникса
бегство
в изяществе греческих украшений
и застенчивой грубоватости римских
разбег крупных серебряных стежков по твоему широкому поясу
взвесь во взбитом каштане волос
ты опираешься только на свои плечи
две буквы
две ключицы у ножки твоего сосуда
опирайся и на мои

Внутренние ландшафты

ступивший на мостки
капитан корабля
похож на выдыхательное движение
или застывший в воздухе манёвр шахматного коня
короткая ночь на плавучем мосту Понте-делла-Монета
и звёзды

пальцы моих зрачков знают только воздух возле твоих губ и носа
ты роскошен посреди своего пейзажа
растущего к естеству а не усилию
за кромкой ночи тает грифель

Зёрна

зёрна
моего зрения
кормят
разбежавшихся птенцов
которых так хочется собрать с твоей детской верхней губы
и мягкой поросли подбородка
и вернуть в гнездо языка
но я слушаю твои стихи и мои руки заняты
воздушными слепками
ритма твоих пауз
и говорения
начиная петь
ты дуешь в парус своих носа и губ
если прижаться поющим лицом к моим волосам
в них откроются люки
впускающие в себя твои плывущие вперёд черты
и каналы венеции под ними

Подъязычная колонна

***

Ангелы видят дыхание

как мы –
дома и деревья.
Невидимое и ритмичное,
дыхание –
это хорошие стихи.
В них нет плача, страсти, мёртвых корней.
Но из дыхания просится море,
когда запотевает зеркало
и стоит точка росы.

***

Падающий на твой висок и щеку
свет
похож на пощёчину.
Он лежит плашмя,
пока темнота танцует
на твоих коротких ресницах, слёзных мешках, зрачках.
Её точечный танец на зрачке
узок.
Свет останется,
когда ты уйдёшь,
не освещённые черты просядут
под тяжестью молитвы.
Лоб и глаза в черноте,
ты ходил по небу, 
твой приоткрытый рот –
вода,
текучая колокольня,
внутри которой
звонарь всегда голоден,
а звон насыщен.
Часть твоего лица молится,
часть – танцует.

О том, что прозрачно

в твоей квартире
даже ручки кресел из гладкого леденца
ставшего прозрачным и тонким
в том месте
где наши языки
прикасались друг к другу
по разные стороны фейсбука
я поглаживаю твои лопатки
или складываю твои крылья
как парашют
перед прыжком
в сладкое мокрое небо
ты тоже готовишься к прыжку
и берёшь всё в свои руки
как инструктор
синхронного плавания
мускульных бабочек
внизу
твоего
и моего
живота
они бы и рады покинуть нас
но взлётная полоса
такая мокрая
как любое зеркало
между нашими с тобой языками
мы сбрасываем с себя
всё что мешает нам взлететь
и бабочки сильно-сильно хлопают крыльями
как маленькие девочки
которые
распахивают
и снова зажмуривают глаза
стыдливо пряча
тростниковый сахар
своих кукольных ресниц

***

она чуть-чуть привставала на цыпочки
когда он целовал её
умиляясь
он целовал её макушку
и ощущал над её головой движение воздуха
он догадывался
что она флейта
а он музыкант
ибо им было хорошо вместе
в неё дышало небо
он сам был небом
прикасаясь друг к другу
они ласкали не кожу
а воздух возле кожи
боясь ранить
их внутренние реки впадали друг в друга
их расставание не было похоже на танец
она обняла его сзади
а он резко выпрямился и шагнул вперёд
он удивился – я обжёг огонь?
яркая она легла на землю
а утром исчезла
он рассматривал свои руки
и искал следы ожогов о её рыжие волосы
но руки были невредимы и пусты
ещё месяц назад она казалась ему чудищем о трёх головах
философичная в вибере
чуткая в телефонной трубке
плавящаяся от его взгляда вживую
она на секунду рождалась вновь
в фиолетовых прямоугольничках
сообщений вибера не от неё
в это мгновение он мог её обнять
но не успевал
охваченный желанием помедлить с ответом
он был её воздухом
но не знал
что она умеет не дышать